Медовый месяц: Рассказы
Шрифт:
Он помрачнел: в его чувствительном желудке отбивные уже начали сражаться с чаем. Но Линда протянула ему руку и привлекла его к своему шезлонгу.
— Тебе сейчас плохо приходится, милый, — сказала она.
В лице у Линды не было ни кровинки, но она улыбнулась, и ее пальцы уютно устроились в его большой красной руке. И Бернел успокоился. Он вдруг засвистел: «Как лилия чиста, красива и вольна…» Хороший знак.
— Ну как, тебе здесь нравится? — спросил он.
— Я не хотела тебе говорить, мама, но, кажется, я должна сказать, — произнесла Изабел. — Кези пьет чай из тетиной
4
Спать их повела бабушка. Она шла впереди со свечой; лестница гудела от топота детских ног. Изабел и Лотти уложили в отдельной комнате; Кези уютно устроилась в мягкой бабушкиной постели.
— А простынок сегодня не будет, бабушка?
— Нет, сегодня не будет.
— Щекотно, — сказала Кези, — но индейцы тоже спят без простынь. — Она притянула к себе бабушку и поцеловала под подбородком. — Возвращайся поскорее и будь моим храбрым индейцем.
— Ах ты, глупышка, — сказала бабушка, подтыкая со всех сторон одеяло. Кези очень любила, когда ей подтыкали одеяло.
— Ты унесешь свечку?
— Да. Шш-ш! Спи!
— Ну, а можно оставить дверь открытой? Кези свернулась калачиком, но ей не спалось. Отовсюду доносились звуки шагов. Дом трещал и скрипел. Снизу слышался громкий шепот. Раздался резкий смех тети Берил, потом громкий, трубный звук — это высморкался Бернел. За окном сотни черных кошек с желтыми глазами сидели на небе и наблюдали за Кези, но ей не было страшно. Лотти говорила Изабел:
— Я сегодня помолюсь в кроватке.
— Нет, ни в коем случае, Лотти! — Изабел была непреклонна. — Боженька разрешает молиться в кровати, только если у тебя высокая температура.
Лотти уступила:
О Исус, ты всех добрей, Любишь маленьких детей, Пожалей твою Лиззи И к себе меня возьми.Потом они легли спина к спине, вплотную друг к другу, и заснули.
В кругу лунного света раздевалась Берил Ферфилд.
Она устала, но ей хотелось казаться еще более усталой, чем она была на самом деле: она лениво сбросила платье и томным движением откинула назад теплые тяжелые волосы.
— Ах, как я устала, как устала!
Не переставая улыбаться, она на мгновение закрыла глаза. Ее грудь подымалась и опускалась, словно два машущих крыла. Окно было широко раскрыто; ночь была теплая. Где-то там, в саду, за деревьями скрывается молодой человек, смуглый, стройный, с насмешливыми глазами. Он собирает цветы в большой букет и, пробравшись к ее окну, протягивает ей. Вот она наклоняется к нему. Его лицо, лукавое и смеющееся, выглядывает из-за ярких желтовато-белых цветов. «Нет, нет», — говорит Берил. Она отвернулась от окна и надела ночную рубашку.
«Как ужасно несправедлив бывает иногда Стенли», — подумала она, застегивая пуговку. И потом, уже лежа в постели, она вернулась все к той же мысли, к жестокой мысли: ах, если бы только у нее были свои деньги!
Молодой человек, неимоверно богатый, только что приехал из Англии. Он встречает ее совсем
11
Нильской воды (фр.).
— Знаешь, Линда, — говорил Стенли, облокотившись на спинку кровати и, прежде чем улечься, энергично почесывая себе плечи и спину, — я ужасно доволен, что дом достался мне совсем по дешевке. Я сегодня разговаривал с маленьким Уолли Беллом, и он сказал, что просто не представляет себе, почему они согласились уступить за мою цену. Понимаешь, земля здесь будет дорожать с каждым годом… Лет через десять… Конечно, нам теперь придется жить очень скромно и, насколько возможно, урезать расходы. Ты что, спишь?
— Нет, милый. Я тебя слушаю, — отозвалась Линда.
Он стремительно нырнул в постель, наклонился и задул свечу.
— Спокойной ночи, мистер бизнесмен, — сказала она и, сжав обеими руками его голову, быстро поцеловала. Ее чуть слышный, далекий голос, казалось, доносился со дна глубокого колодца.
— Спокойной ночи, дорогая! — Он просунул ей под плечи руку и притянул к себе.
— Да, обними меня, — сказал слабый голос из глубокого колодца.
Прямо на полу в своей каморке за кухней растянулся работник Пэт. Его резиновый плащ и штаны свисали с крюка над дверью: казалось, там висит человек. Из-под одеяла торчали скрюченные пальцы ног, а рядом с Пэтом стояла пустая тростниковая птичья клетка. Он был похож на рисунок из юмористического журнала.
«Нг… нг…» — похрапывала служанка. У нее были полипы в носу. Позже всех легла бабушка.
— Что? Ты еще не спишь?
— Нет. Я тебя жду, — сказала Кези. Бабушка вздохнула и улеглась рядом. Кези устроилась у бабушки под мышкой и тихонько пискнула. Но бабушка только слегка прижала ее к себе, снова вздохнула, вынула вставные зубы и опустила их в стакан с водой, стоявший на полу рядом с кроватью.
В саду маленькие совы, сидя на ветвях волчника, призывно кричали: «Не сплю, не сплю». И где-то в зарослях раздавался хриплый быстрый говор: «Хра-хра-хра… хра-хра-хра».
5
Наступил рассвет, холодный, зябкий. Бледно-зеленое небо покрылось красными облаками, на каждом листке, на каждой былинке лежали капли влаги. Над садом пронесся ветерок, сдувая росу, сдувая увядшие лепестки, прошумел над промокшими насквозь лугами и затерялся в темных зарослях. По небу проплыли крошечные звезды и исчезли — растаяли, словно мыльные пузырьки. В предутренней тишине с луга явственно доносилось журчание ручья; он бежал по бурым камням, то исчезая, то вновь появляясь в песчаных ложбинках, прятался в поросли кустарника, покрытого темными ягодами, разливался в болотца, заросшие желтыми лилиями и кувшинками.