Медовый месяц в улье
Шрифт:
– Двадцать седьмого октября, – ответил Питер. – Разумеется, будем. Наверняка.
– Отлично, – согласилась Гарриет и улыбнулась викарию.
Какие бы фантастические картины совместной жизни с Питером ни рисовало ее воображение, ни одна из них не включала посещения деревенского концерта. Но конечно же они пойдут. Теперь она поняла, почему, несмотря на всю его переменчивость, светские причуды, тонкие недомолвки и непонятные увлечения, он всегда казался ей абсолютно надежным. Все дело в том, что он принадлежал к строго упорядоченному обществу. В отличие от большинства ее друзей, он говорил на языке, понятном ей с детства.
В Лондоне любой мог сделать что угодно или стать кем угодно. Но в деревне – не важно какой – они все неизменно оставались самими собой: священник,
Безмятежная Англия, не подозревая о своем символическом значении, ответила пожатием локтя.
– Прекрасно! – от всего сердца сказал лорд Питер. – Фортепианное соло, мисс Твиттертон – это ни в коем случае нельзя пропустить. Преподобный Саймон Гудакр с песней “Гибрий Критянин” [94] – крепкая, мужская вещь, падре. Народные и матросские песни в исполнении хора.
94
Песня Джеймса Уильяма Эллиотта (1833–1915) на слова Томаса Кэмпбелла (1777–1844), представляющие собой перевод застольной песни античного поэта Гибрия Критянина.
(Он решил, что жена своими ласками показывает, что ей тоже нравится программа концерта. И в самом деле их мысли были не так далеки, поскольку он думал: ничего не меняется! “Гибрий Критянин”! В моем детстве ее пел второй священник – “Своим мечом пашу, и жну, и сею” – кроткое создание, которое мухи не обидит… Выпускник Мертона, кажется, или Корпуса?.. [95] С баритоном, совершенно неожиданным при его тщедушном сложении. Он еще влюбился в нашу гувернантку…)
“Шенандоа”, “Рио-Гранде”, “В дальней Демераре”. Питер оглядел зачехленную комнату:
95
Мертон, Корпус (Корпус-Кристи) – оксфордские колледжи.
– Вот так мы себя и чувствуем. Это песня для нас, Гарриет.
Он запел:
– Вот мы сидим, как птицы в зарослях. Коллективное помешательство, подумала Гарриет, вступая:
– Птицы в зарослях.
Мистер Паффет не утерпел и присоединил свой рев:
– ПТИЦЫ в зарослях.
Викарий тоже не остался в стороне:
– Вот мы сидим, как птицы в зарослях, в дальней Демераре!
Даже мисс Твиттертон присоединила свое чириканье к последней строке.
А тот старик, он взял и помер, пам-пам-ля, Взял и помер-помер, Взял и помер-помер, Тот старик, он взял и помер-пам-пам В дальней Демераре!(Это было как в том непонятно чьем стишке: “Вдруг все запели”.)
И вот мы сидим, как птицы в зарослях, Птицы в зарослях, Птицы в зарослях, И вот мы сидим, как птицы в зарослях, В дальней Демераре!– Браво! – сказал Питер.
– Да, – проговорил мистер Гудакр, – мы исполнили это с большим воодушевлением.
– Ах! – вздохнул мистер Паффет. – Ничто так от бед не отвлекает, как хорошая песня. Правда, м’лорд?
– Правда! – сказал Питер. – Заботы, прочь! [96] Eructavit cor meum [97] .
– Что вы, что вы, – возразил викарий, – рано еще говорить о бедах, мои дорогие молодожены.
– Когда человек женится, – изрек мистер Паффет, – тут-то его беды и начинаются. Например, дети. Или окаменелая сажа.
– Окаменелая сажа? – спросил викарий, как будто он впервые задумался, а что делает мистер Паффет в этом домашнем хоре. – Ах да, Том, у тебя, похоже, небольшая беда с дымоходом мистера Ноукса, то есть лорда Питера. В чем с ним дело?
96
Эта фраза начинает английскую народную песню, в 1935 году свой вариант музыки к ней написал Бенджамин Бриттен.
97
“Излилось из сердца моего” (лат.) – начало 45-го псалма (в Синодальном переводе 44-го).
– Там, кажется, что-то ужасное, – сказал хозяин дома.
– Ничего подобного, – с укором возразил мистер Паффет. – Просто сажа. Закаменелая сажа. От небрежения.
– Я уверена, – проблеяла мисс Твиттертон, – что…
– Не виню никого из присутствующих, – перебил ее мистер Паффет. – Я сочувствую мисс Твиттертон и сочувствую его светлости. Так закаменела, что штоком не проткнешь.
– Беда, беда! – воскликнул викарий. Он собрался с духом, чтобы, как подобает его сану, вступить в борьбу с бедами своего прихода. – У одного моего друга была большая беда с окаменелой сажей. Но я смог помочь ему старинным способом. Я вот подумал. подумал. не здесь ли миссис Раддл? Бесценная миссис Раддл?
Гарриет, не найдя в вежливо бесстрастном лице Питера никакого намека, пошла звать миссис Раддл, которую викарий сразу же взял в оборот.
– О, доброе утро, Марта. Я вот подумал, нельзя ли нам позаимствовать старый дробовик твоего сына? Тот, которым он птиц пугает?
– Я могла бы зайти и спросить, сэр, – неуверенно сказала миссис Раддл.
– Пусть вместо вас пойдет Крачли, – предложил Питер. С этими словами он резко отвернулся и стал набивать трубку.
Гарриет, изучая его лицо, с опасением заметила, что его переполняют злорадные предчувствия. Какой бы катаклизм ни надвигался, он и пальцем не шевельнет, чтобы его остановить; он позволит небу упасть на землю, а сам закружится в старинном хороводе [98] на развалинах.
98
Цитата из пьесы Кристофера Марлоу “Эдуард II” (1593), акт I, сцена I:
“…и юноши, подобно козлоногим, закружатся в старинном хороводе”. Перевод с англ. А. Радловой.
– Ну что ж, – уступила миссис Раддл, – Фрэнк-то, конечно, на подъем полегше меня будет.
– Заряженный, разумеется, – крикнул викарий ей вслед, когда она исчезла за дверью, и принялся объяснять окружающим: – Ничто не сравнится в расчистке окаменелой сажи с таким вот старым утиным дробовиком, когда из него стреляют вверх по трубе. Этот мой друг…
– Такие вещи не по мне, сэр, – сказал мистер Паффет, всей массой своего тела выражая праведное негодование и упрямую независимость в суждениях. – Главное – это сила, приложенная к штоку.
– Поверь мне, Том, – сказал мистер Гудакр, – дробовик мгновенно прочистил трубу моего друга. А это был весьма тяжелый случай.
– Я не спорю, сэр, – ответил мистер Паффет, – но такими лекарствами я не промышляю. – Он мрачно побрел к куче своих свитеров и взял верхний. – Если штоки не помогли, то нужны лестницы, а не взрывчатка.
– Но вы уверены, мистер Гудакр, – взволнованно воскликнула мисс Твиттертон, – что это вполне безопасно? Я всегда очень нервничаю, когда в доме есть ружья. Все эти несчастные случаи.