Медовый месяц
Шрифт:
Шура отозвал в сторону Сашку отчитаться о проделанной работе. Саня увязался за ними по собственной инициативе.
— Полный порядок! — доложил Шура. — Твоя судьба вне опасности!
— Спасибо, Атос! Ты настоящий друг! — расчувствовался изрядно поддатый Сашка.
— Пить надо меньше, а думать — больше! — посоветовал Шура. — Пойди успокой Катерину!
Успокаивать ее отправились втроем, и, когда ее глаза окончательно потеряли даже малейший намек на тревогу, Саня вдруг все чуть не испортил, хихикнув:
— А может, еще передумаешь, Сашок? Переиграешь назад всю рокировочку? Могу уступить,
Катя недоуменно захлопала ресницами, а Сашка зарычал:
— Убью! — и бросился на Наумова.
Шура с трудом разнял их, объяснив ошеломленной Кате, что они еще никогда в своей жизни столько не выпивали, а потому несут чушь, и в углу шепотом пригрозил Сане жестокой кулачной расправой.
— Если еще вякнешь…
Но Саня, похоже, больше вякать не собирался. Он как-то обмяк, устал и пошел отправить домой родителей, до сих пор сидящих у стола.
А Шура отослал домой своих. Аккуратные, по-немецки педантичные врачи, родители Шуры, потомки немцев Поволжья, раскланялись с учителями, еще раз всех поблагодарили и ушли.
Катя прилипла к Сашке. Все ждали автобуса, который собирался отвезти выпускников на Красную площадь. Традиция…
На темной брусчатке Сашка почему-то затормозил. И вдруг вспомнил одну странную, каким-то чудом, одним уголочком зацепившуюся картинку в его тогда еще детской памяти…
Молодая красивая мать в простеньком платье, какой-то незнакомый улыбающийся светловолосый тип возле нее, Александровский сад… И мать почему-то разговаривает с этим веселым длинным по-английски… И что-то связывает их, это точно, что-то давнее, странное, нехорошее… Что именно?..
— Ты заснул? — дернула его за руку Катя и откровенно прижалась всем телом.
Школа окончена, теперь стесняться и бояться некого и нечего.
— Да нет, ничего, вспомнил кое-что из детства… — пробормотал Сашка. — Так, чепуха… Всякие глупости… Не актуально… Вон мой дом, видишь? «А из нашего окна площадь Красная видна…» — И он с трудом избавился от внезапно родившегося подозрения.
20
В тот вечер квартира на Никольской утомилась от майского солнца. В гостиной тихо играла Наденька, всегда бесшумно скользившая по полу на невыразительных штилевых каблуках. Варвара Николаевна куда-то ушла. Владимир Александрович был в институте. Маленький Олег, сын Нади и Сани, привык заниматься сам с собой. Приятелям никто не мешал.
Они удивились, что Саша неожиданно собрал их именно здесь, специально, с какой-то целью приехав сюда со своей обожаемой Кутузки, где довольно давно наслаждался жизнью с Катериной и дочкой Таней.
— То, что нельзя остановить, надо возглавить! — решительно заявил Сашка. — Это понятно?
— Не очень, — отозвался Шура Умберг. — Нельзя ли конкретнее? О том, что невозможно остановить и что стоит возглавить. Очевидно, именно нам?
— Ну конечно, — хмыкнул Александр. — Кому же еще? Или вас устраивает зарплата инженера? А не остановим, друзья, мы в России только криминал. И у каждого поколения свой спектакль… Кому какой показывают… Или кто какой разыгрывает… Все равно…
Конечно, зарплата всех троих не устраивала.
— Предлагаешь убивать и грабить? — буднично поинтересовался Шура.
Сашка скривился:
—
— А что же здесь криминального? — удивился Саня.
— Торговать лекарствами. Наша новая задача и смысля. Не важно, что делать, важно — как.
Шура откинулся на спинку стула и задумчиво посмотрел на Гребениченко.
— Опять не понял, — продолжал Саня. — В чем источник прибыли? И снова — где криминал?
— Объясняю. — Саша склонился к журнальному столу и махнул рукой, предлагая сесть поближе. — Слушайте сюда… Терпение, мой друг, и ваша щетина превратится в золото…
Головы приятелей тесно сомкнулись над полированной поверхностью, горячей от солнца…
В гостиной тихо звучал «Венгерский танец» Брамса…
Саня прислушался. Сашка всегда как холодный воздух из окна… Торговать… Но денег ни на что вечно не хватает. Хотя Надю это просто не интересует.
— Да, — скептически хмыкнул однажды Сашка, — Надежда живет неземными интересами. И как тебе, друг Портос, с ней живется?
Саня привычно отмолчался.
Она играла, выступала, ее стали приглашать за границу. Варвара Николаевна и Владимир Александрович помогали растить Олега.
Продуманность системы у Гребениченко была налицо, и уже довольно четко обозначены пути создания нового бизнеса. Саша многое наметил и разработал. Друзьям предлагалось лишь присоединиться и спокойно качать деньги.
— Закон о частном предпринимательстве, то бишь об индивидуальной трудовой деятельности принят? — рассуждал вслух подковавшийся юридически на все сто Саша. — Государственная программа приватизации имеется? И кончается двадцатый век… Сейчас самое время строить новую жизнь. Мы получили на нее все права! Компании-производители ищут оптовиков и предпочитают работать с меньшим количеством, но зато более крупными дистрибьюторами. Значит, пришла пора нам объединиться, сплотиться и координировать общие усилия по продвижению всяких там таблеток и гелей. — Гребениченко солидно помолчал. — В сфере оптовой торговли уже выделилось несколько крупных компаний, завоевавших рынок в большинстве регионов. Попробуем вклиниться туда и мы с вами… Именно сейчас активно формируются качественно новые связи между аптеками и дистрибьюторами лекарств. Отдельные аптечные киоски заменяются на сети аптек. У них единая структура, ценовая и маркетинговая политика и централизованное управление. Довольно часто за их спиной сильные оптовики. Это актуально. Хорошо идут дженереки…
— А это что такое? — Шура поправил очки, напомнив Саше отца. — Словами новыми сыплешь… Шпаришь как по писаному… Начитался средств массовой дезинформации? Долго речь заучивал?
Замечание насчет речи Саша проигнорировал. Не до того…
— Это химические аналоги какого-нибудь распространенного препарата известной марки, например парацетамола. Дешевые средства, вполне легальные, но не очень эффективные.
— Лжетаблетки? — скумекал Шура.
Саша усмехнулся. Он действительно неплохо подготовился к встрече с друзьями и приготовился объяснять столько времени, сколько понадобится. Ему сейчас позарез требовались преданные и честные компаньоны, на которых бы он мог всегда положиться.