Медведь и бабочка
Шрифт:
Ткнулась лодка в бугорок. Отец-мать Алёшу обнимают и целуют, хлебушком его угощают. А он говорит:
— Вы Добрыне и другим, дайте.
Дали они и Добрыне и другим. Добрыня хорошо ест, а другие не притрагиваются.
Мать плачет от радости, а отец говорит:
— Сынок, что же ты не сказал, куда корову погонишь? Мы тебя в бору искали. Нефтяники на вертолёте поднимались тебя смотреть, и я с ними. Сверху волков видели… Чего только не подумаешь!.. Вчера знакомые тут на моторке проезжали. Говорят,
— В прошлом году такого разлива не было, — всхлипнула мать, вытерла слёзы и сказала отцу: — Усаживай всех в лодку, да поехали. Алёшу горячим надо накормить.
Добрыню завели в лодку, и лодка сразу села на дно. Зайцы запрыгнули сами и уселись рядком на носу. А лиса не идёт. Отец хотел её в телогрейку завернуть, чтобы не искусала, да в лодку, но мать распорядилась:
— Поехали! Не хочет — не надо.
Вёслами, как шестами, отец с матерью столкнули лодку на глубину. Глянь, а лиса в лодке сидит!
— Когда же ты успела, безбилетница? — удивился отец, оглядел пассажиров и спросил: — Никого не забыли? Никого. Поехали!
Заработал мотор, и лодка на ровной скорости поплыла к лесу, к родному кордону.
Рядом в воде текло отражение. Посредине — искрасна рыжая Добрыня. На носу — серые зайцы и лиса. А на корме— люди: два больших, один маленький.
У берега лиса на ходу спрыгнула и была такова.
А зайцы вышли вместе со всеми. Побегут-побегут, остановятся, оглянутся: ладно ли мы делаем — и опять побегут.
Дома за щами, после Алёшиного рассказа, семья в подробностях вспомнила поведение пассажиров. И Алёша насмешил всех, когда по-своему повернул отцовское слово:
— А лиса-то спрыгнула и — без оглядки. И спасибо не сказала, безбилетница!
КОЛОДЕЦ
Что на кордоне попросит прохожий человек — ягодник, грибник или охотник? Воду.
Алёшины родители, а то и сам Алёша, вынесут ему ковшик воды. Прохожий человек утолит жажду, заглянет на донышко:
— Где вы такую вкусную воду берёте?
— Вон в огороде колодец с воротом. Из него берём.
— В следующий раз обязательно к вам сверну за водицей, — скажет путник перед дорогой.
— Рады будем. Пейте на здоровье.
Близко подходить к колодцу Алёше возбранялось. Отец говорил:
— Там Тягун живёт. Он тебя в глубину утянет — света вольного не увидишь.
Родители с утра ушли в город, на базар, а Алёшу оставили домовничать. Он дождался солнышка — оно обогрело весь кордон — и осмелел: мимо цветущей картошки да прямо к колодцу.
Ни жив ни мёртв заглянул вниз, ничего не увидел, зажмурился, отожмурился — кто-то снизу за ним подглядывает. Тягун? Нет, не Тягун, а круглый Алёшин лик отражается в тёмной воде…
— Эй! — крикнул он своему отражению.
И тотчас из колодца вылетели ласточки — да много! — ветром плеснули Алёше в лицо, с глубины ответило басом, и мальчуган в страхе убежал из огорода.
Солнышко пропарило весь лес; тихо дышали и улыбались сосны вокруг Алёши. Он расхрабрился и вернулся к срубу — рассмотреть, кто посылает ласточек и басит из-под земли.
Рядом с Алёшиным отражением плавала большая синяя звезда. Мальчуган закинул голову: ни звезды, ни облачка, ни самолёта — одно тёплое небо.
Склонился над срубом — горит звезда в колодце. Кто же её зажёг среди бела дня! Или уронил: пока пил воду, положил звезду на сруб, он скользкий, и она сама по себе или оттого, что её нечаянно задели бадьёй, сорвалась — и поминай как звали.
Как бы её достать?
Алёша долго не рассуждал — столкнул бадью, и она, постукивая по дубовым стенкам, обрушилась в воду, затонула и натянула цепь — ни бадьи, ни звезды. Успокоилась вода — и синий огонь опять светится в глубине, прямо над утопленной бадьёй. Потяни наверх — зачерпни звезду вместе с водой и тащи её наверх.
Он взялся за ручку ворота, потянул — не получается. Колесо ворота высокое, на полный оборот рук не хватает, да и бадья тяжёлая — не стронуть с места.
Заплакал Алёша: влетит ему от отца с матерью, и пошёл веником подметать полы в доме.
А тут и отец с матерью подошли — от них далеко городом пахнет: колбасой, и новой Алёшиной рубахой, и ещё чем-то.
Алёша принял гостинцы, померил новую рубаху на вырост и сказал всё, что с ним было:
— Я из колодца ласточек выпугнул…
— Что? Что? Что?! — Мать собралась нарвать ему уши, но отец отвёл — её руку и попросил сперва выслушать.
Алёша продолжал:
— Я из колодца ласточек выпугнул, а там внизу звезда плавает. Я бы её поймал, да у меня силы нет бадью вытянуть…
— Большая звезда-то? — Отец подмигнул матери.
— Большая. — Алёша обрадовался отцовому интересу и поискал глазами, с чем бы её сравнить. — С мой кулак. А может, с оба кулака. С ней хорошо в подполье за огурцами ходить. Или ночью в хлевушок — скотину проверять…
— Ну да? — сказал отец.
А мать погрозила ему пальцем:
— Ты не подмаргивай. Чтобы я Алёшу у колодца больше не видела — утонет ещё.
— Со мной-то можно, — сказал отец и взял сына за руку. — Пойдём твою звезду доставать. Только она, поди, горячая, дотронуться нельзя!..
Заскрипел ворот, и бадья, с золотыми швами, в чёрных обручах из железа, сплеснула воду и смирно встала у сруба. Алёшиной звезды в ней не было.
— Её так сразу не почерпнёшь, — сказал отец. — Она просто в руки не даётся.