Медведев и развитие

Кургинян Сергей Ервандович

Ничего плохого нет в этом самом новом генерализованном бренде. Нам действительно позарез нужно развитие. Хотелось бы не бренда, а чего-то большего. Но, во-первых, есть то, что есть. Во-вторых, бренд, как я уже говорил, - это совсем не мало. Хоть что-то из него перетечет в реальность. А в-третьих... В-третьих, надо попытаться ухватить суть текущего процесса. Размышления же о должном - адресуют к другому жанру.

Суть же весьма масштабна. И то, что мы доберемся до нее через бренды, никак не девальвирует результат.

Масштабная суть собственно политического процесса состоит в том, что новый генерализованный бренд порождает нечто, отдаленно сходное с перестройкой.

Ведь что такое была перестройка? Это был уход от застоя. Хочу ли я этим сказать, что Медведев - это Горбачев-2? Совершенно не хочу этого сказать. По крайней мере, он не в большей степени Горбачев-2, чем Путин - Брежнев-2.

Медведев - волевой, жесткий и быстро развивающийся политик. О содержании этой политики говорить рано. Оно крайне вариативно. А вот что-то уже понятно. Например, что разговоры о марионеточности Медведева, мягко говоря, весьма и весьма наивны.

Но дело не в политиках, а в политике. То есть в тенденциях, выявляемых, в том числе, и через генерализованные бренды. Была - стабильность... Теперь - развитие.

Мне возразят: "Говорится о сочетании стабильности и развития".

Так-то оно так. Но сочетать это крайне трудно. А кто-то считает, что невозможно в принципе.

Пока речь идет только о словах - все в порядке. Более того, такой разговор (при всей его проблематичности в философском и практическом смысле) имеет внятный третий - собственно политический - смысл.

ЭТОТ РАЗГОВОР МАРКИРУЕТ СОБОЙ ЕДИНСТВО КУРСА ПУТИНА И КУРСА МЕДВЕДЕВА.

Путин говорил о развитии на расширенном заседании Госсовета. Путин, а не Медведев. И политически это крайне важно. Медведев же, говоря о развитии, все время подчеркивает, что оно должно быть стабильным. И это тоже политически важно.

Но такой разговор - не более чем разминка.

А дальше начинается главное. Приходит новый лидер... Если он просто приходит и продолжает курс - это одно. Но если он - лидер развития, а предыдущий лидер - это лидер стабильности, то это другое.

Представим, что этот новый лидер осуществляет какие-то кадровые изменения. Если он просто новый лидер, то ничего особенного. Известное дело, "новая метла".

А если новый лидер предъявляет себя через новый генерализованный бренд ("лидер развития"), то и новые кадры - это "кадры развития", а старые - "кадры стабильности". Но рано или поздно окажется, что старые кадры - это плохие кадры, а новые кадры - хорошие кадры. А как иначе?

И тоже, вроде, ничего особенного. Однако если старые кадры - это кадры стабильности, а новые кадры - кадры развития, то оказывается (понемножку, по миллиметру), что стабильность - это плохо, а развитие - хорошо. Но плохая стабильность - это в каком-то смысле застой (застой-2). А альтернатива застою-2 (хорошее - всегда альтернатива плохому) - это перестройка-2.

А тут еще та самая суть... Может быть, суть не так уж и интересна. В политике такое часто бывает. Но от этого суть не исчезает и не перестает "ворожить".

Устойчивое развитие - миф. Точнее, фигура речи, прикрывающая неразвитие.

"Ни один из нас бы не взлетел Покидая землю, в поднебесье, Если б отказаться не хотел От запасов лишних равновесья".

Теория равновесия, "теория баланса" - это одно. Теория развития - другое. Впрячь в одну телегу коня и трепетную лань не удалось даже Альберту Гору, творцу этой самой идеи устойчивого развития.

Застой-2, перестройка-2... Повторение, о котором я говорю, ни в коем случае не будет буквальным. Но тонкое сходство в ситуациях может возникнуть. А для того, чтобы точнее разобраться в подобных тонкостях, нужно вспомнить детали перестройки-1.

Внутри нее ведь было несколько фаз.

Первая фаза называлась "ускорение".

Если бы перестройка реально пошла по пути ускорения (мобилизации возможностей системы под цели форсированного развития), то перестройка не только не оказалась бы крахом Советского Союза. Она спасла бы СССР и вывела на новые горизонты.

ЕСЛИ ХОТЕТЬ ФОРСИРОВАННОГО РАЗВИТИЯ, ТО ГЛАВНАЯ ЗАДАЧА СОСТОИТ В ТОМ, ЧТОБЫ НЕ ДОПУСТИТЬ УБИЙСТВА НОВОГО УСКОРЕНИЯ. И ВСЕ КАЧЕСТВА ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА - ЖЕСТКОСТЬ, РАЦИОНАЛИЗМ, СИСТЕМНОСТЬ, - ДОЛЖНЫ БЫТЬ НАПРАВЛЕНЫ НА ТО, ЧТОБЫ ВОСПРЕПЯТСТВОВАТЬ ТАКОМУ УБИЙСТВУ.

Так что убило ускорение?

Бренд под названием "сталинщина". И у меня есть самые серьезные основания считать, что этот бренд и был специально придуман для того, чтобы не допустить ускорения. Мобилизовать систему нельзя без элементов правильного, гибкого авторитаризма. Отнюдь не какого попало, а именно нужного. Потому что есть и такой авторитаризм, который несовместим с развитием и даже уничтожает все его предпосылки. Но если сходу сказать, что любые элементы гибкого авторитаризма, соединенные с развитием, это мерзость, рецидивы сталинизма, - оказывается, что система немобилизуема.

Еще раз подчеркну, что все параллели условны. Но если их проводить (а это необходимо делать во избежание худшего), то получается следующее.

Ускорение перекрывалось брендом "сталинщина".

Ускорение-2 может перекрываться брендом "чекизм".

"Чекизм" в функциональном смысле равен "сталинщине-2".

Теперь вдумаемся: на самом деле система немобилизуема потому, что перекрыты ее мобилизационные возможности. Но говорить об этом "не положено" (кстати, главное правило застоя, которое продолжает действовать).

А о чем-то говорить надо. И надо продолжать по инерции искать возможности мобилизации, уже зная, что их нет. Как это сделать?

Тогда начинается следующая фаза перестройки - очищение. Что это такое в системном смысле?

Система на самом деле немобилизуема потому, что единственная возможность ее мобилизации (гибкий и эффективный дозированный авторитаризм) убита. Но об этом не говорят. И ищут, ищут... Что же мешает? В ходе фиктивных поисков выясняется: "Батюшки! Мешает-то засоренность системы! Давайте ее очищать". Начинается борьба с коррупцией.