Чтение онлайн

на главную

Жанры

Медведев и развитие

Кургинян Сергей Ервандович

Шрифт:

Борьба с коррупцией без развития и гибкого дозированного авторитаризма (а) невозможна, (б) разрушительна.

Рушащейся системе выносится окончательный диагноз: неулучшаема. Дескать, "и ускоряли, и очищали, сами видите - ничего не выходит, надо менять систему". А как менять? Система сопротивляется. Нужна "демократизация" (третья фаза). Ее энергию надо направить на подавление сопротивления системы (активизировать "живое творчество масс"). Направляют. Система рушится полностью (четвертая фаза).

Что я хочу сказать? Что это ОБЯЗАТЕЛЬНО

повторится? Нет! Я хочу сказать СОВСЕМ другое. Что для того, чтобы это НЕ ПОВТОРИЛОСЬ, тот печальный опыт НАДО УЧИТЫВАТЬ. Причем не на уровне буквальности (тут все совсем разное), а на уровне коварных системных аналогий. Их ни в коем случае нельзя воспроизводить.

ЛЮБЫЕ ОТДЕЛЬНЫЕ БЛАГИЕ ДЕЙСТВИЯ МОГУТ ОБЕРНУТЬСЯ СВОЕЙ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЬЮ, ЕСЛИ СТРАТЕГИЯ И СИСТЕМНОСТЬ ПОДХОДА ОТСУТСТВУЮТ.

Это первый - собственно политический - шаг к развитию. Не повторить опыт демонтажа ускорения. Такова первая задача. Но - не единственная.

26. 03. 2008 Завтра №:13

Что важнее – идея или страна?

Были и те, кто сказал "идея". Разве не было в 90-е годы демонстраций под красными флагами с лозунгами "Дудаев лучше Ельцина"? Разве не говорили, что и Басаев лучше Ельцина? Так говорили одни.

Другие сказали, что страна важнее идеи. Поставили страну НАД идеей (а значит, и идеологией как средством проведения идеи в жизнь). И сохранили страну.

Для того, чтобы от сохранения страны перейти к развитию, надо совершить нечто сходное. То есть поставить развитие НАД идеологией.

Если развитие не станет для нас в 2008 году такой же точкой надидеологической сборки, какой государственность стала в 1994-м, не будет никакого развития. Развитие не бывает без жертв. В жертву развитию должно быть принесено очень многое – карьерные и клановые интересы, идеологические предпочтения, расхождения по принципу "свой – чужой"... В каком-то смысле даже и социальные интересы. Но именно в каком-то смысле. Потому что нельзя требовать от сброшенных на социальное дно масс жертв во имя развития – и предъявлять этим массам антижертвенную, гипергедонистическую "шикующую" элиту. Такая сборка невозможна.

Конечно, можно сказать, что нам уже не придется чем-то жертвовать ради чего-то, что развитие будет сопровождаться "неуклонным ростом благосостояния всех тру... ", прошу прощения, всего российского населения.

Сегодня 26 марта 2008 года. Выборы состоялись 24 дня назад. Да и те, кто голосовал за неуклонный рост всеобщего благосостояния, опуская бюллетень в урну, понимали – в жизни надо платить за все. Платить – значит жертвовать.

В чем основной закон жертвы? То, чем жертвуют, находится ниже того, ради чего жертвуют. Сказав в 1918 году "страна выше идеи", рощины и телегины пошли к "красным". Шли они – "через не могу". Алексей Толстой назвал это "хождением по мукам".

Но почему удалось вынести муки, которые, конечно, были неизмеримо страшнее тех, что описал Толстой? Потому что "белый", приходивший к "красным", видел в чуждом – невероятно чуждом и бесконечно враждебном ему – комиссаре некую жертвенную страсть. Он понимал, что это не пиар, а страсть. Что и этот "гад в кожанке" тоже готов умереть за какую-то свою Россию. Но ведь за Россию!

То же самое с развитием. Люди, чуждые друг другу во всем, могут сойтись на территории развития, только увидев, что есть эта страсть... Не пиар, не умствования, не конъюнктурные соображения, не подспудные (и к развитию отношения не имеющие) политические намерения. А именно страсть. То есть готовность поставить развитие над всем остальным.

Страсть – это не истерика, не пафос, не трескучая болтовня. Русская классика давно тут все определила с абсолютной точностью: "Я знал одной лишь думы власть, одну – но пламенную страсть". Где думы власть – там и страсть. Человек может быть сух и конкретен. Но при этом абсолютно сосредоточен на этой – главной и единственной – думе. А раз так сосредоточен, то и серьезен.

Герой Лермонтова не будет шутить по поводу своей всевластной думы. Он будет рваться к ее осуществлению. И прорвется.

А тот, кто будет шутить, никогда и никуда не прорвется.

Не допустить превращения самоценной идеи развития в подручное средство для тех или иных политических манипуляций – это первая задача.

Вторая задача – не позволить с этим самым развитием шутки шутить.

Застой все превращает в шутки (если резче и конкретнее – в пошлость). Для застоя любая серьезность и страсть – комичны. На то он и застой.

В недрах брежневского застоя оставались люди, готовые говорить о развитии серьезно. Их было немного, но они были. Были и философы, и системщики, и технократы, и деятели культуры... Да и управленцы тоже были. Развитие еще могло говорить о себе на серьезном политическом языке.

Почему все это не было растворено до конца в пошлости? Почему брежневский застой не растоптал это окончательно и не выкинул на свалку? Потому что застой – это короста на живом теле. Телом же является проект. Брежневский застой был застоем советского проекта, а не застоем вообще. Пока есть тело проекта – тело, а не труха, – есть и серьезность.

Если я прав, и застой является нынешним супербрендом, то хотелось бы понять, о застое какого проекта идет теперь речь? Пусть проект предъявит себя и преодолеет застой. Пусть покажет, что есть что-нибудь, кроме коросты.

Короста же налицо. Обнаружить ее всегда очень просто. Нам ли не знать, как именно!

Приснопамятная шутка застойных лет: "Ранний репрессанс, поздний реабилитанс и сю-сю-реализм". Короста – это "сю-сю" на нужную тему. Хрущев у власти – одна тема. Брежнев – другая. Переход от одной темы к другой осуществляется "на раз". Разговор же на любую тему ведется на этом самом "сю-сю языке". Потому что никакого интереса к теме нет. Есть интерес к чему угодно другому – карьере, интригам. Но только не к теме.

Поделиться:
Популярные книги

Мастер 6

Чащин Валерий
6. Мастер
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Мастер 6

Мимик нового Мира 10

Северный Лис
9. Мимик!
Фантастика:
юмористическое фэнтези
альтернативная история
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Мимик нового Мира 10

Столичный доктор

Вязовский Алексей
1. Столичный доктор
Фантастика:
попаданцы
альтернативная история
8.00
рейтинг книги
Столичный доктор

Измена. Без тебя

Леманн Анастасия
1. Измены
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Измена. Без тебя

Свои чужие

Джокер Ольга
2. Не родные
Любовные романы:
современные любовные романы
6.71
рейтинг книги
Свои чужие

Истребитель. Ас из будущего

Корчевский Юрий Григорьевич
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
альтернативная история
5.25
рейтинг книги
Истребитель. Ас из будущего

СД. Том 15

Клеванский Кирилл Сергеевич
15. Сердце дракона
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
6.14
рейтинг книги
СД. Том 15

Третий

INDIGO
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Третий

Драконий подарок

Суббота Светлана
1. Королевская академия Драко
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
7.30
рейтинг книги
Драконий подарок

Жестокая свадьба

Тоцка Тала
Любовные романы:
современные любовные романы
4.87
рейтинг книги
Жестокая свадьба

70 Рублей

Кожевников Павел
1. 70 Рублей
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
попаданцы
постапокалипсис
6.00
рейтинг книги
70 Рублей

Новый Рал 5

Северный Лис
5. Рал!
Фантастика:
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Новый Рал 5

Сила рода. Том 3

Вяч Павел
2. Претендент
Фантастика:
фэнтези
боевая фантастика
6.17
рейтинг книги
Сила рода. Том 3

Ветер и искры. Тетралогия

Пехов Алексей Юрьевич
Ветер и искры
Фантастика:
фэнтези
9.45
рейтинг книги
Ветер и искры. Тетралогия