Мёдведьма
Шрифт:
– Не такое уж и идеальное выходит общество, - возразила я.
– Ну как посмотреть. Если ставить интересы семьи выше интересов её членов, то всё вполне вписывается.
– Так и чем эти пчелы волшебные? На вид волне обычные.
– Обычная пчела живет сорок дней. Та, что уходит в зимовку - около полугода. Как ты представляешь себе обновляемый магический контроль над таким массивом объектов с учетом из рождаемости и смертности?
– Никак не представляю, - вяло отмахнулась я.
– Правильно, поэтому как таковое отношение к магии имеют лишь матка и несколько сотен пчел, что наследуют от нее определенные признаки.
Тут Элин протяжно мяукнула и к ней на лапу перелетела королева и две пчелки.
– Посмотри на них внимательно, - сказала она, вытягивая лапу.
Я присмотрелась и через секунду по их полоскам пролетел какой-то золотистый перелив и исчез. Будто солнечный зайчик чиркнул.
– Искорки какие-то, - пожала я плечами.
– Видишь уже, - улыбнулась Элин, - это хорошо. Думаю, при желании из тебя выйдет хорошая хранящая. Ставь на место рамку. Отбирать мёд лучше вечером. Поможешь мне? С собой возьмешь, как компенсацию за беспокойство, если не вернешься.
Королева со свитой перелетели на рамку, словно дрессированные.
– Почему вечером?
– Днем у них идет мёдосбор. Побеспокоим их - будут копошиться весь день, все щелки запечатывать как им надо, весь медосборный день мимо для них пройдет.
– А зачем мы тогда сюда лезли?
– я аккуратно вернула всё на место и закрыла крышку.
– Это недавно пойманный рой. Я не успела поставить магическую метку на матку. И не знала унаследовала ли она ее от матери или нет. Вечером ее можно было и не увидеть.
После этого мы пошли домой. Как не надеялась моя лень, но всё-таки пришлось мне готовить. Элин сослалась на усталость и в основном лежала на стуле, комментируя и направляя мои действия даже с закрытыми глазами. Чуть позже я накрыла на стол. Получилось очень неплохо: жаренная курица с румяной картошечкой, посыпанная зеленью, чудесный бульон и удивительно ароматный отвар вместо чая к неувядающим печеньям. Элин почти не ела, но я налопалась впрок... Будто недели на две вперед.
Так мы и сидели напротив друг друга - сыто жмурясь.
– Идем, покажу букварь что ли, - предложила Элин.
– Букварь?
– вяло пробубнила я, вставая и семеня следом.
– Ага.
Тут она подошла к столу, что стоял в центре зала. Потерлась о каждую его ножку. По их темному дереву пробежали золотистые искорки. И прямо под стол мягко и плавно опустилась книга. Выглядел сей "букварь" внушительно и больше тянул на фолиант. Толстая темно-зеленая обложка встретила мои пальцы теплом и удивительным ощущением, будто я провела рукой по бархату. Хотя никакого ворса не наблюдалось. Весила магическая мудрость на вид прилично, но я подняла ее без особых усилий.
– Ну, подхалимка, - укоризненно взмахнула хвостатая родственница в сторону книги.
– Что тут у нас?
Элин ловко открыла книгу. Несколько секунд передо мной были старые пожелтевшие чистые страницы, а потом начал проступать текст. Странный набор слов, что никак не давал понять общий смысл предложения.
– Что ты видишь?
– спросила Элин.
– Отдельные слова, а смысла будто нет, - рассеянно ответила я.
– Запомнить можешь?
– Не получается. Даже прочитать вслух не могу, только подумаю сказать, тут же вылетает из головы.
– Защита всё же работает. Чувствует, что ты не приняла должность. Ну вот, собственно говоря, источник магической премудрости нашей семьи. Передается по родственной линии. Главная беда и, наверное, одновременно польза - это наличие у этой книги собственного духа. Поэтому чужим в руки не дается, а своим раздает советы только по ситуации. Ничего сверх меры необходимого хранящей не выдаст, но и в беде не бросит. Частично она тебя признала. Из-за того, что ты приняла силу.
– Почему же она не спасла тебя?
– Не заглядывала я в нее тогда особо. Зря, конечно. Но что теперь сделаешь.
Я бросила быстрый взгляд на страницы. Прежде чем книга захлопнулась в мозгу всё же отложились пара слов: "Осторожно, опасно, вернись".
***
А вечером мы полезли отбирать мёд. Я опять упаковалась, но как оказалось зря. Никто на мои телеса не покушался. Мёда мы взяли всего восемь рамок, и то там, где весь улей был забит под завязку. Взамен поставили рамки с листом воска, который имитировал рифленой поверхностью соты.
– Я не ставлю мёдоотбор самоцелью заведения пасеки, - пояснила Элин, - беру ровно столько, сколько мне нужно без ущерба для пчел. Пчелы - это нечто особенное, занявшись этим однажды, ты уже не воспринимаешь их как скопище насекомых. Каждая семья ощущается как единый организм, а все в целом, больше как домашний питомец.
– Наверное, мне этого не понять, - вяло констатировала я.
– Ты не понимаешь и не осознаешь, но ты уже меняешься, хотя и пытаешься мыслить так как раньше. Пчелы, которые получили магическую метку живут ровно столько, сколько стабильна сила их оставившая. Когда я запечатала брешь между мирами и погибла часть семей погибла, а другая осталась без маток. Спасло положение только мое частичное перемещение в кошку и то, что ты все- таки приняла силу. Теперь это всё твоё. Даже если ты не вернешься. Они будут жить и по возможности защищать это место. Но в конечном итоге без хранящей тут всё обречено. Я знаю, что не имею права требовать от тебя того, от чего сама бежала.
После повисла неловкая пауза и мы ушли в дом. Там я и выяснила, что та странная бочка мёдогонка. В кассеты с проволочными решетками загружались четыре рамки. Оставалось только крутить ручку и мёд с тихим шуршанием каплями вылетал и стекал по блестящим стенкам на дно бочки. По мере откачки кухня наполнялась приятным терпким ароматом мёда.
Затем, когда все восемь рамок были откачены, я под чутким родственным руководством подвесила сито под кран, выходящий из мёдогонки. Сдвинула рычажок и через сито в небольшое пластиковое ведерко полилась золотистая тягучая струя. То тут, то там проскакивали и исчезали искорки.