Медвежий Яр. Часть 1
Шрифт:
– Я думаю, что Алевтина Анатольевна не оставит бобровских детишек без наставника по рисованию. С её-то характером она уж точно добьётся, что сюда пришлют самого лучшего и талантливого, того, кто хочет и может заниматься с детьми. А я буду поступать в лесотехнический техникум.
Екатерина Александровна не решалась перечить дочери, списывая всё на недавно пережитый ею стресс, и на беременность. Но тайком говорила Варваре, что очень надеется на благоразумие дочери и совсем не понимала, зачем Лизе нужен этот лесотехнический.
Когда в Бобровку пришла
Даже Екатерина Александровна смирилась с этим, и решала, что уж лучше пусть дочь читает и пишет какие-то конспекты, чем горюет по прошлому. И поэтому тоже решила, что рождение внука всё изменит, а пока пусть всё идёт своим чередом.
Глава 8.
Федюнька родился в аккурат на Рождество. Морозным январским утром в роддоме райцентра счастливая и усталая Лиза любовалась на новорожденного сына, которого улыбчивая медсестра принесла кормить.
– Вот, держите, мамочка, своё сокровище, – она подала Лизе причмокивающий свёрток, – Такой хороший парень, почти не плачет. Ну, кормите хорошенько, чтобы крепко спал и набирался сил.
А у Лизы будто язык отнялся, она даже говорить не могла, слёзы так и норовили хлынуть широкими потоками наружу. От радости и умиления, потому что этот носик и махонькие ручки с «перевязочками», как говорила её соседка по палате, и от горечи, что Миша не увидит своего сыночка.
Они с Мишей давно решили, что если родится мальчик, то назовут его Фёдором – в честь Мишиного отца и Елизаветиного деда, и вся семья согласилась, что это прекрасный выбор.
На выписку приехали все. Даже лютый мороз не остановил счастливых родственников и друзей, собирая вещи, Лиза видела в окно палаты, как на дорожке под окном приплясывает Наташа, махая Лизе руками, как рядом с нею, постукивая руками по бокам, притопывает Юра, а закутанная в шаль Варвара держит под руку счастливую Екатерину Александровну.
В вестибюле роддома Юра дрожащими от волнения руками принял от медсестры свёрток в одеяле с голубой ленточкой, кивая и отвечая на поздравления персонала роддома, от этой сцены у Лизы снова зашлось сердце и задрожал подбородок. Как же жаль, что ничего не изменить… Что не Миша стоит теперь в гулком вестибюле, осторожно прижимая к себе Федюньку.
Екатерина Александровна плакала от радости, вытирая глаза платочком, Варвара стояла под руку с Архипом Фомичом, румяная и довольная, и одобрительно кивала Лизе. Усаживаясь в машину, которую по такому радостному поводу Екатерина Александровна попросила у Яковлева, и тот договорился с администрацией, Лиза прижимала к себе спящего сына и думала, что теперь всё в её жизни будет по-другому.
Всё и было по-другому. Снова ожила замершая было в горе усадьба, снова зазвучали торопливые шаги по натёртым до блеска полам – это Варвара рано утром спешит поскорее протопить печь и согреть воды для маленького Федюньки. А на дворе недовольно фыркает чёрный как смоль Воронко, которого запряг дед Архип, собираясь в Бобровку за молоком.
Лиза теперь спала, что называется, в полглаза. Да ей почему-то и не хотелось. Мама рассказывала ей, какой беспокойной она сама была в детстве, как не давала им с отцом поспать и они ночью по очереди вставали качать свою доченьку. А Федюнька был совсем не такой! Большее время он спал, кушал, снова спал, и агукал на руках у Лизы или Екатерины Александровны, или у довольной Варвары, которая знала всевозможные приметы, касающиеся ухода за младенчиками, неукоснительно следуя им.
Так, возле кроватки Варвара вешала небольшую вышитую подушечку, наполненную какими-то травами, и говорила при этом Лизе:
– Это Богородская трава, мама моя говорила, что это самый лучший оберег для ребёночка!
Лиза, хоть и не верила в такое, но всё же не хотела огорчать тётушку – от душистой травы уж точно хуже не будет, потому просто согласно кивала и благодарила Варвару.
Когда в Бобровку снова пришла весна, осторожно и нерешительно шагая по склонам холмов, Лиза снова заговорила с домашними о том, что хочет поступить в техникум.
– Если вы не против, я бы хотела уже с осени начать учиться, – сказала она домашним, – Тем более, что у меня есть диплом о высшем образовании, так что заочно мне учиться в техникуме всего два года. Федюнька спокойный и покладистый, я думаю, он не доставит много хлопот.
– Лизанька, мы-то, конечно, справимся, но ведь тебе будет тяжело, – вздохнула Екатерина Александровна, ей так хотелось, чтобы дочь вернулась к рисованию и оставила эти мысли о лесотехническом.
– Ничего, я думаю, что справлюсь. Если вы, конечно, мне поможете.
– Да почему именно туда? – не выдержала Екатерина Александровна, – Лизанька, ну вот скажи мне, окончишь ты этот свой техникум, для чего? Что собираешься делать после?
– Пойду работать, что еще делать, – ответила Лиза, – Тем более, что рисовать у меня больше… не получается. А Яковлев сказал, что в Бобровке открывают цех новый, вагонку будут делать и еще что-то. Вот отучусь и туда пойду, как раз Федюнька подрастёт. Мне там самое место!
– Почему это? – удивилась Екатерина Александровна.
– А где еще «Медведихе» место, как не возле леса? – рассмеялась Елизавета, и Екатерина Александровна побелела, подумав, что дочь от горя могла повредиться рассудком, и надо бы показать её специалисту.
– Доченька, а ты как себя чувствуешь? – осторожно спросила она, – Мне кажется, ты устала от всего… Может быть Аркадий Ильич прав, и нам стоит подумать о том, чтобы поехать в хороший санаторий, где нервы лечат. Тем более, что Федюнька наш – крепыш, ему дорога вовсе не повредит!
– Мам, я же на заочное пойду. Так что, если хочешь, поедем куда скажешь, от сессии до сессии. Куда там Аркадий Ильич советует, я не против.