Мэджик юзеры
Шрифт:
— Разве? Ну и ладно, послали, значит послали. Пусть утрется, все простит и расскажет, кто с телефоном балуется. — нахально потребовал Игорь.
— Скажи: мы немножко заплатим за информацию. — подсказал Арсен и извиняющимся тоном добавил: — Ну, мне тоже любопытно.
Полученные Яшей сведения никого не удивили. Власти считали, что устройства обеспечивающие беспроводное вещание понадобились магам и те их без зазрения совести использовали в своих целях. В каких — никого, похоже, всерьез не интересовало.
— Зря,
— А чего б нет? — почесав голову, заметил Игорь, — Ему нас любить не за что, есть повод позлорадствовать — злорадствует. Не доброрадствовать же ему!
— Я и интересуюсь, — терпеливо объяснил Яша, — по какому поводу он злорадствует, а не почему ему нравится это делать.
— Так он же сказал почему! "Зря потратились" — вот поэтому.
— Немножко не уверен, что поэтому. — протянул Арсен, но никто больше не заинтересовался и он оставил свои подозрения при себе. Подозрения, кстати, абсолютно верные, в чем всем пришлось убедиться этой же ночью.
Горевестником выступила Рита.
— Телевизор не смотрите! — попеняла она севшим поздним вечером за преферанс друзьям.
— Неа, — мотнул головой Яша, — смотрим как Игорь Борисович будет мизер играть с тремя дырками.
— А что ты так возбудилась? Каркуша с Хрюшей опять мультфильм не до конца показали? — подъелдыкнул супругу Игорь.
— Дупла! — уперев руки в бока объявила Рита. — особое обращение президента показывают! И знаете, что он там говорит?
— Ну? — без всякого интереса спросил Игорь.
— Что доподлинно установлено — в массовых авариях на железной дороге, в порче трансляционного оборудования и еще в чем попало виноваты безответственные граждане обладающие необъясненными возможностями, в просторечии именуемые колдунами. Как-то вроде так, но за верность цитирования не ручаюсь. Призывает колдунов к сознательности, а прочих к спокойствию и без паники.
— О как! — сделав печальное лицо, отреагировал Дима, — Козлами отпущения нас объявил избранник, всех собак на нас повесил и, как это…
— Стреляный воробей? — наугад предложил Игорь, уловивший только фаунистический уклон Диминой речи.
— Не! И не кобыле легче, и не волка не корми, и не рыбку из пруда. Неважно! Доигрывать быстрее давайте, а то сейчас эксцессы начнутся.
— Не начнутся. — не поверил Игорь, — К нам же уже ходила вроде толпа с дрекольем и ничего, обошлось.
— Спорнем? — предложил Дима.
Рита махнула на не впечатлившихся принесенным ею известием друзей рукой и ушла смотреть, как после речи президента, приглашенные эксперты, на каждом канале свои, начали нагнетать.
— Ща народец накрутят, он пар выпустит, маленько вашего брату замучив, а потом скажут "Вы что это, творите? Мы вам разве велели паниковать и самосуд учинять? Мы только хотели информировать!".
– пояснил очевидное Игорев дед, который составил Рите компанию в просмотре.
Друзья не успели еще дописать пулю, как за забором заметались огни фар и дом окружило множество автомобилей, среди которых толпилось столько народу, что было понятно — мало кто ехал в машине один, все больше набивались по пятеро-шестеро.
— Яша, сделай рупор. — попросил Игорь.
Яша передал другу возникший из ниоткуда мегафон и попросил: — В кой-веки, не эскалируй, а успокой людей, ок?
Не отвечая, Игорь подошел к воротам, легко вскарабкался на них и сел, свесив ноги наружу.
— Люди! — заорал он в мегафон, — Вы зачем пришли!? Расходитесь! Вы ж все сплетники! Вы ж знаете давно, как мы с целой ротой спецназа разобрались! Всех перебили! А нас потом с самолета бомбили, да хрен-то там! Идите домой, пока мы добрые!
Яша болезненно поморщился.
— Ну, не сволочь, а?
— Комплексует, немножко. — сделал сложный и красивый жест рукой Арсен.
— Не жалеет людей. — вздохнул дед, — Оно их и не с чего жалеть, а надо! — он повернулся и грустно посмотрел на молодежь, — иной бы раз сам всех убил, а надо жалеть.
С тростью под мышкой он подошел к воротам, примерился, зацепил Игоря за пояс конской головой набалдашника, вцепился в трость обеими руками и поджал ноги. Игорь кувыркнулся назад, но не грохнулся на землю, а извернулся в воздухе и приземлился, как гимнаст соскочивший с перекладины.
— Ты чего свирепствуешь, старый партизан?
— Дай, Гошка, матюгальник и кончай народ задирать. Совесть имей уже.
Дед распахнул ворота и вышел к окружившим дом людям. Он повертел мегафон в руках, бросил его на землю и оглядел собравшихся, щурясь от света фар.
Люди вокруг были злы, напуганы и, явно не очень знали, что делать дальше. Даже те, кто полагал себя ко всему готовыми — этих было легко опознать по малоуместному камуфляжу, бутылкам с бензином, ножам на поясах и ружьям кое у кого.
— Слушайте меня. — попросил дед негромко, — Я не колдун, внук у меня из них. Я их знаю. И правительство знаю. Всякое повидал. Столько жить не положено, сколько мне довелось. И вот какого я правительства не видел, так это такого, чтобы умное было. Кто про себя думает: я-то дурак, а там поди все головастые, тот только и прав, что насчет себя. Правят нами дураки. Испокон веку так было и будет. А дуракам когда непонятно, они вместо чтоб подумать, начинают языком молоть. Вам охота на дурацкие разводки вестись? Чего вы пришли? Колдунов пугать? Не боятся они, слишком дерзкие, потому что молодые, не проигрывали еще ни разу. А всерьез на них переть — и вправду себе дороже выйдет.