Мефистон. Поход к Неумершим
Шрифт:
Мефистон посмотрел мимо него на сеть укреплений, зданий Администратума и исследовательских станций, раскинувшуюся позади плотины, а затем что-то пробормотал.
Калкс непонимающе завертел головой. Мефистон говорил тихо, используя смесь диалектов, настолько устаревших, что Калкс не мог понять ни слова.
Когда Мефистон уставился на Калкса, магос осознал свою ошибку. Глаза Кровавого Ангела были зафиксированы в одной точке, а не мертвы. То были глаза страдающего бессонницей — немигающие и отстраненные, как будто он наблюдал за чем-то, что никто более не мог видеть. Это пробрало Калкса до мозга костей, и он принялся считать борозды на радужке Мефистона, успокаивая себя равномерным
— Что с ним? — спросил Мефистон еще тише.
— О чем вы, старший библиарий?
Странная тень пробежала по лицу астартес — скоротечная вспышка едва сдерживаемой злости.
— Что случилось с предателем? — произнес Мефистон еще тише.
— Предателем?
Глаза Мефистона побагровели, будто от тысячи крошечных кровоизлияний. Калкс тщательно обдумал следующий ответ.
— Вы о Балхе? — наконец промолвил он. — Лексмеханике?
Мефистон молча смотрел на него.
— Да, да, конечно же, о Балхе. — Калкс с облегчением постучал рукоятью своего силового топора по земле. — Один из моих самых надежных лексмехаников, который каким-то образом пал жертвой порчи. Fallax-maledictione-три-три-двенадцать. Губительные Силы. Проклятие. — Калкс стал нервно озираться, чувствуя, что даже сейчас демоны могут поджидать его, чтобы отравить разум. — Душа Балха была проклята, и он предал нас, позволив этим головорезам-ксеносам прорвать нашу оборону. — Он посмотрел за растянувшуюся стену корпускариев на заполненную резней долину внизу. — Это все его рук дело. Он… он был… — Техножрец заметил, что ему трудно произносить слова. — Великий Враг расколол его рассудок. Повсюду зараза Хаоса. — Магос теребил свою мантию, словно сгоняя насекомых, будто так он мог сохранить свою душу в чистоте.
— Здесь замешаны вовсе не Губительные Силы, — уверенно заявил Мефистон, обозревая битву.
Калкс с трудом подавил недоверчивый смешок.
— А что же, милорд? Наши умы искажаются и извращаются. Даже несгибаемая железная логика подводит. Я бы никогда не подпустил этих ксеносов к благословенной плотине, но Хаос обезоружил наши души. Он среди нас. Так подсказывает здравый смысл, милорд. Если вы только посмотрите на моих людей, вы…
— Здравый смысл? — Мефистон бросил взгляд на техножреца. В его голосе чувствовалась тихая ярость. — Здравый смысл — это коллективное нежелание думать.
Калкс помедлил, не представляя, что это значит, и не зная, как ответить.
— Отведи меня к их генералу, — сказал Мефистон. — Мне нужно узнать истинную причину твоего поражения.
— Отвести вас к нему? — Калкс все еще смотрел на ряды умирающих скитариев, отступающих под натиском орков. — Невозможно. Он прячется. В самом сердце их армии. В сердце зверя.
Голос Калкса наполнился болью, когда он махнул силовым топором в сторону зеленокожих.
— Хаос отнял у моих людей рассудок. Превратил их в животных. И теперь Балх передал этим ксеномразям каждый протокол и код развертывания, какие только смог достать. Мы перепробовали все, чтобы определить причину заражения, но без толку. Если бы мог вырвать корень угрозы, я так и сделал бы, и, если бы мог вот так просто достать до предводителя ксеносов, я, конечно, уже расправился бы с ним. Но чтобы добраться до него, нам придется разбить всю орду.
Мефистон посмотрел сквозь линии электричества, защищающие их от орков.
— Тогда так и сделаем.
Калкс рассмеялся.
— Старший библиарий, я скорее умру, чем позволю чужакам захватить эту дамбу, но поглядите сами.
Он снова махнул рукой в сторону разворачивающейся бойни. Долина была переполнена безумными, умирающими солдатами. С выведенными из строя орудийными установками и разумом, поглощенным порчей, скитарии умирали один за другим. Столбы огня вырывались из промерзших траншей, извергая сломанные боевые машины и осыпая местность углями и пламенем.
Мефистон посмотрел сквозь Калкса.
— Иногда легче умереть, чем приспособиться.
Тот покачал головой.
— Я следовал всем предписанным правилам.
Мефистон снова посмотрел сквозь пламя.
— Значит, вожак зеленокожих в арьергарде?
— Да, наверное. По крайней мере, так говорится в моих отчетах. Орки заняли башню вторичной связи на хребте Наксилус. Это небольшой гальванический пульсометр. Мы держали там лишь незначительный охранный отряд. — Магос покачал головой. — Мне не приходило в голову, что туда могут напасть, ведь это странное место для нанесения удара. Теперь, однако, это их оперативная база.
— Ты знаешь дорогу к этому пульсометру?
— Само собой.
Мефистон перевел взгляд с чужаков на измученных жрецов, питающих дамбу. Они дрожали, направляя свою жизненную силу через изогнутые пилоны.
Калкс чувствовал, что Кровавый Ангел не одобряет его методы.
— Я отдал все, чтобы остановить их, — сказал он.
Мефистон поднял бровь:
— Разве?
Кровавый Ангел пересек плотину и, дойдя до пилонов, вытащил из-за пояса боевой нож. Он легко вскарабкался на балку, и, когда его мантия попала в зону высоковольтного напряжения, разряд прошел через его кости, осветив череп, но космодесантник не выказал никаких признаков боли. Более того, он словно вырос.
Когда Мефистон приблизился к одному из жрецов и поднялся к нему через электрическую бурю, песнопения корпускария прервались.
Калкс бросился через плотину к пылающей стене энергии, прикрывая лицо.
— Подождите! — крикнул он, стараясь перекрыть шум. — Старший библиарий, не прерывайте гимн!
Мефистон не подал виду, что услышал, и взобрался на следующий мостик. Не говоря ни слова, он оторвал руку священника от железной клетки, рассыпая искры и проливая кровь. Мефистон схватил сломанную конечность, и песня электрожреца превратилась в вой. Затем, пока ток все еще проходил сквозь его броню, астартес вонзил боевой нож в тыльную сторону своей руки, тем самым прикалывая себя к жрецу. Синий электрический барьер моментально превратился в багровый и затопил плотину светом резни. На вершине дамбы все корпускарии выгнулись от боли, и алые лучи хлынули из их зашитых глазниц.
Калкс отшатнулся от всплеска энергии, захлестнувшей пилоны.
— Нет! — закричал он, когда металлическая конструкция заскрипела и задрожала.
Мефистона едва было видно за стеной красного огня; тем не менее магос смутно различал, как тот сжимает руку жреца, находясь в самом центре разразившейся кровавой грозы — единственной точке абсолютной тьмы. Создавалось впечатление, будто Кровавый Ангел прильнул ртом к запястью корпускария, но, вероятно, техножрецу это просто почудилось. Зачем благородному герою Империума вытворять нечто столь дикое?
— Магос! — позвал один из скитариев.
Калкс обернулся. Солдат указывал на сеть трещин, протянувшихся по крыше дамбы. Вибрации исходили не только от молний — вся плотина дрожала и смещалась.
— Что вы делаете? — крикнул Калкс, безуспешно пытаясь прорваться сквозь адский шум.
Даже за электромагнитным гулом он услышал пение Мефистона — неразборчивые рифмы срывались с его губ, образуя красный эфирный сгусток, который спиралью закручивался у рта космодесантника. Кровь связала Мефистона со жрецом, чья синяя кожа сияла от переполняющей его мощи, вызывая мучительные крики.