Мефистон. Поход к Неумершим

Хинкс Дариус

А вот таких, как второй дворянин, Мефистон уже встречал. Это был могущественный, царственного вида лорд с широким поперечным гребнем — очевидно, некронский генерал. Он твердо шагал во главе войск, стараясь не отставать от багрового спутника.

На противоположной стороне зала лич-стражи следовали за двумя тронами, каждый из которых несла толпа безмозглых металлических придворных. На первом престоле восседал механоид столь величественный и прекрасно одетый, что это мог быть только фаэрон. Фигура на втором троне смущала куда больше. Она напоминала

расчлененный труп, завернутый в лохмотья и привязанный, чтобы не упасть.

— Немесор Техерон! — поднимаясь с места, воскликнул фаэрон. — Я знал, что вы будете здесь. Даже несмотря на ваши нелепые разговоры о нападениях, я не сомневался, что вам захочется присутствовать при включении боевой машины. До нашего вознесения остаются считаные мгновения, Техерон. Скоро мы будем…

— Вы не в своем уме, — прервал его генерал. — Никто не осмеливается этого сказать, но я изложу все как есть. Вы тронулись рассудком. Сейчас, когда наша крепость осаждена, вы все равно только и думаете, что о своих абсурдных предсказаниях.

Фаэрон покачал головой, будучи явно в замешательстве.

— Не в своем уме? — Некрон оглянулся на мешанину тряпья и мяса на соседнем троне. — О чем он говорит? Что он имеет в виду?

Подойдя к повелителю, генерал подал армии сигнал, и солдаты нацелили оружие на царя. Тот предостерегающе вскинул руку и понизил голос до угрожающего гула, изучая ряды войск, выстроившихся позади его полководца.

— Ты смеешь бунтовать против меня? — Фаэрон также подал сигнал, и его собственные воины направили гаусс-излучатели на силы Техерона. В дюжине шагов от трона генералу преградил путь авангард фаэрона, и на мгновение все замерли.

Мефистон оглянулся на лабораторию и увидел, что руны на поверхности оркестриона сияют ярче с каждой секундой. Он улыбнулся.

С грохотом раскалывающегося металла багровый некрон появился в другом месте и, врезавшись в охрану фаэрона, немедленно бросился к тронам, на бегу нанося шквал молниеносных ударов мечом. Лич-стражи развернулись, стараясь уберечь своего господина, но темно-бордовый ксенос обманул их. Вместо того чтобы направиться к фаэрону, он в последний момент кинулся на труп, занимающий второй трон.

Фаэрон издал странный визг, когда красный некрон поднял его соратника и обезглавил, после чего швырнул гнилой череп на пол, где тот лопнул с глухим хлопком.

Лич-стража открыла огонь и разорвала багрового убийцу на куски в ослепительном вихре гаусс-лучей. Войска генерала открыли ответный огонь, и в помещении воцарился сущий хаос: два лагеря обернулись друг против друга.

Генерал получил ранение в грудь и упал навзничь, выронив глефу, — вокруг погибали его воины. Остатки армии Техерона бросились защищать своего лорда, но тут в комнату ворвались еще несколько лич-стражей и растерзали недругов фаэрона на части.

— Подождите! — воскликнул Ксхартех, появляясь рядом с Мефистоном. — Устройство активировано! — Чтобы перекричать шум, гелиомант направился в гущу битвы, уклоняясь от выстрелов.

Фаэрон уже почти добрался до сраженного полководца, когда криптек заметил, сделал Властелин Смерти.

— Что это? Что с ними происходит? — спросил Ксхартех, изучая сражающихся некронов через линзу.

Каждый из них начал светиться. Какое-то сияние просачивалось сквозь металлические кости, и это было вовсе не зеленое пламя, пульсирующее из глазниц, а белая, перламутровая аура, быстро становящаяся ярче.

— Я сделал, как ты просил, — ответил Мефистон. — Запустил основные силовые реле оркестриона.

— Ничего не понимаю.

— Конечно, не понимаешь, — сказал Мефистон, наблюдая за разворачивающейся в зале драмой.

К этому времени фаэрон уже добрался до раненого генерала. Он спрыгнул с трона и обрушил скипетр на голову изменника. Оружие затрещало, как катушка Теслы, и раздробило череп на мелкие осколки.

— Больше ты никогда не восстанешь! — орал фаэрон, колотя по обезглавленному телу и разбрасывая искры по полу. — Я лично прослежу, чтобы ты никогда… — Слова правителя затихли, когда из его груди полилось ослепительное сияние. Свет теперь струился настолько яростный, будто некроны носили белые доспехи.

— В чем дело? — Фаэрон недоумевающе глянул туда, где находился Ксхартех, и наконец заметил Мефистона.

Кровавый Ангел спокойно стоял, положив ладони на навершие Витаруса.

— Ваше величество, почтительно обратился Ксхартех. — Я включил оркестрион.

Фаэрон поднял руки, рассматривая свет, льющийся из его металлической плоти.

— По правде говоря, — признался Мефистон, поворачиваясь к Ксхартеху, — ваша машина сломана.

— Как сломана? — удивился гелиомант, оглядываясь на аппарат. — Но ты же ее пробудил.

— Даже сломанная, она является источником необычайной мощи. А тот кабель, который вы воткнули в нее, дает мне прямую связь с каждым некроном на Морсусе.

Ксхартех наконец сообразил, что произошло, и потянулся за оружием, но слишком поздно.

Некроны в зале уже напоминали скопление звезд, излучая силу, которую Мефистон высвободил из оркестриона.

— Вот оно, долгожданное вознесение! — воскликнул фаэрон, когда один за другим ксеносы начали вспыхивать столбами огня.

С перегрузкой ядра влияние оркестриона на Кровавого Ангела пропало, и его разум прояснился. Как только древняя машина мигнула и заглохла, к нему вернулось зрение, и он вздохнул с удовлетворением, узрев кончину каждого некрона на Морсусе. Где бы они ни находились — сражались с Рацелом уровнями выше или тряслись от гнева в своих тронных залах и на боевых крейсерах, — чужаки на мгновение загорались со всей силой реликвийного агрегата, а затем испарялись.

Некроны мерцали и исчезали, пока не остался только фаэрон. Он не спускал глаз с Мефистона, качая головой и чувствуя, что здесь что-то не так. Правитель неумерших попытался подойти к библиарию, но спустя несколько шагов распался облаком угасающего праха.