Мефистон. Поход к Неумершим

Хинкс Дариус

Он мысленно вернулся к книгам в либрариуме, вспомнив самые древние коллекции эзотерических трактатов, рассказывающих об артефактах из других галактик — объектах настолько таинственных, что они могли управлять реальностью, изменяя восприятие и физические процессы без какой-либо необходимости погружаться в потоки варпа. Идеальная память Мефистона показала ему страницу, которую он искал: на ней изображалась выцветшая схема доисторического устройства, сейчас находящегося перед ним.

— Оркестрион, — вымолвил он, не в состоянии сдержать удивления.

Некрон волчком крутанулся на месте и случайно разбросал свои призмы. Они слетели с крышки ящика и ударились о стену, где разлетелись вдребезги.

Антрос

мчался через некрополь. Броня легионера светилась и пульсировала варповым огнем, и с каждой секундой внутри него накапливалось больше потусторонней мощи. Пока он бежал по древним склепам, каменный пол уходил у него из-под ног, раскалываясь и трескаясь, словно от кодиция распространялась взрывная энергия.

И Антрос был от этого в восторге. Он чувствовал, что мог бы разрушить всю крепость одной силой мысли, стоило только захотеть. Луций оказался настоящим отпрыском Сангвиния, воплотив в себе все, чего Ангел желал от своих сыновей. Теперь он был тем, кем до сих пор не довелось стать Мефистону. Нужно было найти старшего библиария, но разум Луция настолько пропитался варпом, что он уже не совсем понимал зачем. Может, затем, чтобы поведать о Бессонной Миле? Но разве одного этого было достаточно? Смог бы Мефистон вообще понять? Может, момент упущен? Антрос подавил эти мысли, злясь на самого себя. Конечно, старший библиарий поймет. Поступающая новая сила переполняла его и сбивала с толку. Пси-способности улучшились сверх ожидаемого, и теперь ему требовалось сохранять спокойствие, а для этого — все время идти по этой Бессонной Миле. Он посмотрел на ауспик. Устройство повредилось при обвале, но сигнал все еще оставался четким. Мефистон был где-то внизу, лишь в нескольких километрах.

Луций пробирался сквозь тени в поисках шути к следующему залу. Сейчас он находился в довольно большом помещении по сравнению с прошлыми. Предыдущие кишели некронами, и он с легкостью пробился через них благодаря своей неограниченной мощи, но теперь он оказался совсем один.

Кровавый Ангел пересекал зал — вдруг яростная дрожь сотрясла стены и обрушила колонны с фонтаном искр и каменных осколков. Взрыв отбросил Антроса назад и похоронил под грудами обломков.

— Мефистон начал атаку, — прошептал он, ощущая, как трясется крепость, — и я прибыл слишком поздно, чтобы помочь. — Луций выругался. Рацел будет в ярости, что он так долго не объявлялся и пропустил все противостояние с некронами. Так что, какие бы хорошие новости воин ни принес с «Удара на заре», они будут омрачены тем фактом, что Антрос не сумел прийти на подмогу боевым братьям.

Придавленный тоннами камней, Луций попытался мысленно обратиться к старшему библиарию, чтобы сообщить ему, что он рядом.

Это было бесполезно: ментальная связь в разы ухудшилась в недрах гробниц.

Тут ему пришла в голову интригующая мысль: а что, если Бессонная Миля поможет? Кровавому Ангелу еще предстояло постичь все ее тонкости и пределы возможностей, однако лорд Драгомир говорил, что Миля укажет путь, если он потеряется.

Луций прошептал мантру и глубоко погрузился в свои мысли. К его радости, подсознание показало ему некрополь, но совсем не так, как при использовании психической проекции. Ему как будто снилось, что он пробирается через крепость. Антрос не знал, видит ли он действительность, но, вытаскивая свое тело из-под завала, позволил разуму отлететь на Бессонную Милю.

Сознание кодиция плыло по нижним уровням могильного комплекса, скользя по залам, пока не угодило в огромный мавзолей, заполненный рядами гробов. Оно пересекло комнату и остановилось, заметив, что один из саркофагов опрокинут. По полу тянулся след из зеленых химикатов, ведущий к большому сооружению в форме черепа в дальнем конце зала, и каким-то образом Антрос знал, что Мефистон ждет его по ту сторону черепа. Бессонная Миля рисовала ему убедительную пророческую картину.

Когда он приблизился к черепу, зрение Антроса начало угасать. Даже сила Бессонной Мили была сведена на нет психическими оберегами Морсуса. Внутри Луция вспыхнул гнев, едва он понял, что, возможно, все-таки не доберется до Мефистона. С каждым шагом сцена расплывалась, и скоро он должен был вернуться в собственную оболочку. Нужно было найти способ уцепиться за что-то. Он огляделся в поисках чего-нибудь, что могло бы помочь, и рядом с проходом в черепе увидел лежащий труп. Судя по влажному отпечатку руки на панели активации двери, это жуткое создание впустило Мефистона в следующую комнату.

Трусливый внутренний голос спросил Антроса, почему некрон предоставил Властелину Смерти доступ. Объяснений могло быть бесчисленное множество, но кто-то словно нашептывал Луцию дурные мысли. Он попытался избавиться от них, ведь Мефистон был его господином. Кодиций быстро найдет старшего библиария и расскажет о тайнах Бессонной Мили. Тогда они могли бы исследовать ее тайны вместе. Мефистон всегда относился к Антросу как к приближенному советнику, и теперь-то Луций оправдает оказанное ему доверие.

Зрение почти полностью затуманилось, и Антрос догадался, что его время вот-вот истечет. Он с отвращением заметил, что труп слегка шевелится, царапая пол, — возможно, существо было вовсе и не мертвым. Луция посетила одна идея, но чересчур извращенная, чтобы всерьез рассматривать ее: сможет ли он вселиться в это тщедушное тело?

Когда сцена сместилась, Антросу предстала хрупкая фигура в мантии, парящая над гробами на механических крыльях. Не больше истощенного ребенка в забрызганной кровью фарфоровой маске, которая едва ли скрывала мешанину маслянистых кабелей и сшитой плоти.

«Видиенс», — сообразил Антрос, узнав слугу старшего библиария. Что проще позаимствовать, чем крошечный мозг сервитора?

Имея в запасе считаные секунды, Антрос прошептал клятву и перенес свой разум в голову сервитора. Сила его воли застала Антроса врасплох, но все же сознание Видиенса не устояло под натиском психической ярости кодиция и угасло, как задутая свеча.

Некрон проигнорировал Мефистона и, промчавшись через лабораторию, опустился на колени рядом с разбитыми призмами, которые случайно раскидал, когда заговорил старший библиарий.

— Они были бесценны. Квантовые фазорегуляторы. Лучшие в своем роде. Сделаны руками самого Сыптаха.

Затем, с видимой переменой настроения, некрон наконец заметил присутствие постороннего, сунул руку под мантию и вытащил маленький зеркальный кубик.

— Кто ты? — потребовал он ответа, посмотрев за плечо Мефистона, желая узнать, не вошел ли кто-нибудь еще. Затем некрон снова перевел взгляд на Кровавого Ангела, и его гнев сменился замешательством. — Что ты сказал?

Мефистон подумал, не сошел ли некрон с ума. По логике вещей он должен был напасть на библиария или вызвать тревогу, однако у него был рассеянный вид безумного ученого. Из его неподвижного рта лился жужжащий поток цифр, а голова слегка подергивалась, когда он оглядывал Кровавого Ангела с головы до ног.

— Ранее, когда вошел. — Некрон осторожно обогнул гроб, держа перед собой зеркальную шкатулку, словно оружие. — Ты что-то сказал. Что это было?

У Мефистона чесались руки вытащить пистолет и заставить ксеноса замолчать, однако мертвецы молча смотрели на него предостерегающе и вынудили отказаться от этой затеи. С каждой минутой все больше духов просачивалось в комнату, и среди них снова показалась Луренс. Лицо девушки было изуродовано взрывом, который убил ее, но она также вместе с другими пристально смотрела на металлический гроб.