Мегалодон

СкальдЪ

Экономные спокойные выстрелы Фаталиста раздавались реже, но практически каждый обозначал смерть или тяжкое увечье одного из самых опасных врагов. Марс буквально разрывал людей, используя болтер, огнемет и два манипулятора. От его усовершенствованных доспехов отлетали пули, а он шествовал вперед сквозь шквальный огонь и крики ужаса, словно неодолимый бог Железа, забирая одну жизнь за другой. Если Шёпот хотел жить, и если он окажется достаточно умным, то сейчас ему требуется лишь одно – упасть на землю, отбросить оружие и притвориться мертвым. Иначе шансов выжить у агента Инквизиции не останется.

Книжник и

Крест добивали огринов. Те сражались яростно, но неуклюже, погибая один за другим.

– Во имя Бога-Императора, я приговариваю тебя к смерти! Умри и очистись! Да восславится имя Его! – Улберт обличал и проклинал, возносил молитву и читал литания. Он являлся упертым фанатиком, но при этом сражался просто великолепно. Его искрящийся крозиус раскалывал черепа и грудные клетки, а враги просто бежали прочь, приходя в ужас от шлема в виде оскаленного черепа, иступленной силы и мрачной неотвратимости самого Императора, которая пропитала каждый сантиметр фигуры капеллана. В настоящем бою, причем не особо тяжелом, Креста я видел впервые. И увиденное мне понравилось. Мощным ударом ноги он заставил последнего огрина отшатнуться и разнес ему голову, погрузив крозиус чуть ли не до плеч.

– Во славу Его! – закричал Храмовник, вскидывая свое уникальное оружие к небесам.

Добряк начал медленно спускаться по развалинам, ведя размеренный огонь. «Танталу» он так и не дал уйти, подбив и заставив того совершить аварийную посадку в трёхстах метрах от нас. По Саламандре продолжали стрелять как люди, так и ксеносы, но терминаторский доспех пока выдерживал. Воин лишь вздрагивал, иногда сбивался с шага, но не останавливался.

Ашшур получил ранение в бедро и присел на колено, выгадывая время. Я прикрыл его, позволив уничтожить цель и прийти в себя.

– Книжник, захвати аристократа и найди Шёпота! Крест и Марс, заканчивайте с людьми. Я иду за ведьмой. Зверь, Зима, поддержите меня. Фаталист, прикрой нас, Добряк, на тебе последний «Рейдер», – отрывисто приказал я, выходя из варп-скорости, чтобы меня смогли понять.

Воины откликнулись, кто-то просто щелкнул воксом, кто-то ограничился коротким «принял».

Я воздел посох и испепелил еще нескольких врагов, вновь ускоряя восприятие и скорость. Цель была ясна – рухнувший на землю «Тантал», около которого суетились друкари. Кто-то стрелял в нас, кто-то пытался понять, что с машиной, остальные рассыпались. Среди них мелькнуло гибкое тело суккуб-ведьмы Сифраэкс с ярким хвостом алых волос.

К хозяйке на помощь устремился последний «Рейдер». Вместе с Добряком мы открыли по нему убийственный огонь. Какое-то время он вилял и держался, но затем вся кормовая часть исчезла в ослепительной вспышке взорвавшейся плазмы и обломки рухнули на землю, калеча всех тех, кто еще оставался жив.

Втроем мы побежали прямо на дымящийся «Тантал». По нам сразу же открыли прицельный огонь, но мой псайкерский щит сдержал первый, самый опасный, шквал, после чего нам на помощь пришли Вермилионовый Ангел и Саламандра.

– Фаталист, продолжай нервировать ведьму! – я видел, как снайперские выстрелы два раза безо всякого вреда скользнули по фигуре Сифраэкс, защищенной превосходным силовым полем. В любом случае, столь убийственные попадания радости ей не добавляли.

– Она может уйти, я убью ее, – уже хорошо, что Адробар соизволил ответить. С моей

точки зрения дисциплина в «Октагоне» находилась на приемлемом уровне, но каждый раз кто-то все равно хотел проверить меня на прочность. С другой стороны, я не собирался выкладываться только лишь для того, чтобы захватить Сифраэкс в плен. Меня вполне устроит и ее труп, а Ранник найдется что сказать.

Воины-кабалиты встретили нас со всей доблестью, пытаясь остановить с помощью бластеров и осколковых винтовок, своего излюбленного оружия. Они были хороши, а вопящая позади них суккуб-ведьма обрушила на нас проклятья и шквал выстрелов из сюрикенового пистолета. Иссиня-черные диски летели со скоростью молнии и обладали немалой колдовской силой, к тому же были отточены до молекулярного уровня.

Без ложной скромности скажу, что без псайкерского щита нам бы пришлось куда сложнее. Сюрикены буквально изрешетили защиту, но часть из них все же взорвалась, не причинив никакого вреда. Непрерывно двигаясь, ведьма продолжала стрелять, и ее активность начала приносить результат. Один из сюрикенов пробил щит и скользнул по шлему Зверя, второй и третий остановил его круглый щит, а затем они обрушились на вырвавшегося вперед Волка, которого ведьма посчитала более легкой мишенью. Сюрикен пробил ему броню на животе и глубоко вошел в плоть, второй ранил в шею, заставив Рагди в бешенстве зарычать.

Обрушив на Сифраэкс гряд болтов, я активировал силовое поле Длани и принялся уничтожать всех, до кого мог дотянуться, раздавая мощные удары направо и налево. Интенсивность боя вышла на новый уровень, наконец-то ксеносы показали все, на что способны.

Тесей сразил воина-кабалита и мандрагора, но заплатил серьезным ранением за локальный успех. Зима упал, обильно окропляя песок своей кровью. Зверь сразу же встал над ним, припав на ногу и приподняв щит, продолжая наносить копьем резкие колющие удары. Нас прижали, почти прижали.

– Здесь ты умрешь! – завопила суккуб-ведьма Сифраэкс, гибкая и невероятно ловкая женщина, переходя в рукопашный бой и обрушивая на меня шквал стремительных выпадов. Коса волос казалась алым размытым шлейфом, следующим за хозяйкой. Ведьма орудовала двумя причудливо изогнутыми кинжалами, а на ее высокомерном и красивом лице пылало презрение. Но не только. Еще я заметил там тень страха, первое предчувствие того, что славная в своей безнаказанной жестокости жизнь, бесконечные рейды по всей Галактике в поисках развлечений, рабов и боли подходят к концу. Наваленные ей за многие века горы трупов и реки пролитой крови наконец-то призвали к ответу. Настал день платить по счетам.

Даже в варп-скорости мне пришлось непросто. Сифраэкс походила на стремительную изящную тень, порхающую, словно легчайший луч света. Ее длинные мускулистые ноги танцевали, выделывая па изысканного смертельного танца. И я позволил ей немного лишнего, прежде чем окончательно отбросить мысль взять суккуба в плен. Кинжал скользнул по наручу, а другой едва не пробил пах, что заставило меня почувствовать раздражение.

– Готовность, Фаталист, – сказал я, принимая окончательное решение добить ксеноса. Душа ведьмы казалась чернейшей из чернейших, такие понятие, как сострадание или дружба, не говоря про любовь, давно покинули ее, если хоть когда-то она вообще ими обладала. Подобные твари не имели права на жизнь.