Мегрэ и Долговязая

Сименон Жорж

— Мне нечего сказать.

— Прекрасно, — проговорил Мегрэ, вставая. — Мне не хотелось бы мучить старую женщину. Но я вынужден допросить вашу мать.

Он ожидал, что Серр будет протестовать, во всяком случае выразит какое-то волнение. Зубной врач и бровью не повел, и Мегрэ даже показалось, что тот вздохнул с облегчением.

— Твоя очередь, Жанвье. А я сейчас займусь матерью.

Он и в самом деле собрался допрашивать мать, но не мог начать сразу, потому что явился Ваше, очень возбужденный, с пакетом

в руках.

— Нашел, начальник! Искал долго, но, кажется, это то, что нужно.

Он развязал пакет, в газете были обломки кирпича.

— На набережной Бильянкур, напротив острова Сеген. Если бы я начал с низовья, а не шел вниз по течению, я уже был бы здесь несколько часов назад.

Я обошел все набережные, куда свозят строительные материалы. И только в Бильянкуре недавно разгружали баржу с кирпичом.

— Когда?

— В прошлый понедельник. Она ушла во вторник около полудня. Кирпичи все еще там, и мальчишки, должно быть, играли на них и кое-какие поломали. Порядочный кусок набережной покрыт красной пылью.

Я поднимусь к Мерсу?

— Я сам туда иду.

Проходя через зал ожидания, он посмотрел на обеих женщин; они молчали, сидели уже не рядышком, а на расстоянии. Видимо, дружба между ними кончилась.

Мегрэ зашел в лабораторию, где Мере только что приготовил кофе. Комиссару тоже пришлось выпить чашку.

— У тебя есть образец кирпича? Давай сравним?

Цвет был такой же, зернистость казалась одинаковой. Мере взял лупу и электрический прожектор.

— Подходит?

— Вероятно. Во всяком случае, кирпич взят из того же района. Мне надо полчаса или час, чтобы сделать анализ.

Время было слишком позднее, чтобы начинать поиски в Сене. Только с восходом солнца речная бригада сможет послать туда водолаза.

И тогда, если найдут тело Марии или хотя бы чемодан и ящик с инструментами, круг сомкнется.

— Алло! Речная? Это Мегрэ. — Казалось, он все еще был не в духе. — Я хотел бы, как только это будет возможно, произвести розыск в Сене у набережной Бильянкур, в том месте, где недавно выгружали кирпичи.

— Через час, когда взойдет солнце.

Мегрэ решительным движением отворил дверь в зал ожидания.

Эрнестина подумала, что он пришел за ней, и быстро встала. А мадам Серр не шевельнулась.

Но Мегрэ обратился к старой даме:

— Можете зайти ко мне на минутку?

Почти все кабинеты были пусты. Он отворил первую попавшуюся дверь, закрыл окно.

— Садитесь, пожалуйста. — А сам заходил по комнате, время от времени бросая сердитый взгляд на старую даму. — Я не очень люблю сообщать неприятные новости, — наконец проворчал он. — А тем более людям вашего возраста. Вы никогда не болели, мадам Серр?

— Когда мы пересекали Ла-Манш, я страдала морской болезнью. Кроме этого случая, никогда не обращалась к врачу.

— И, естественно, сердце у вас здоровое. А у вашего сына больное?

— У него сердце всегда было увеличено.

— Он убил свою жену, — вдруг произнес Мегрэ, подняв голову и глядя в упор на старуху.

— Это он сказал вам?

Мегрэ не стал лгать:

— Он еще отрицает, но это ни к чему не приведет.

У нас есть доказательства.

— Что он убил?

— Что он стрелял в Марию в своем кабинете.

Она не шелохнулась. Черты ее немного застыли, чувствовалось, что она задерживает дыхание, но других признаков волнения не было.

— Какие у вас доказательства?

— Мы нашли то место, где тело его жены было брошено в Сену, так же как и ее багаж и инструменты грабителя.

— А-а!

Она больше ничего не сказала. Она ждала, руки ее неподвижно лежали на темном платье.

— Ваш сын отказался от своего права требовать законной защиты. И напрасно. Потому что я убежден: когда его жена вошла в кабинет, у нее в руках было оружие и намерения у нее были недобрые.

— Почему?

— Об этом я вас и спрашиваю.

— Я ничего не знаю.

— Где вы в это время были?

— Я вам сказала, в своей комнате.

— И вы ничего не слышали?

— Ничего. Только слышала, как затворили дверь.

Потом шум мотора на улице.

— Такси?

— Думаю, да, потому что моя невестка говорила, что идет за такси.

— Вы не уверены? Это могла быть и частная машина?

— Я ее не видела.

— Это могла быть и машина вашего сына?

— Он заверил меня, что никуда не выезжал.

— Вы отдаете себе отчет в том, что ваши сегодняшние ответы отличаются от тех заявлений, которые вы мне сделали, когда сами явились ко мне?

— Нет.

— Вы были уверены, что ваша невестка уехала из дома на такси?

— Я и сейчас так думаю.

— Но теперь вы в этом уже не уверены. Вы не уверены также и в том, что не было попытки ограбления?

— Я не видела никаких следов.

— В котором часу вы вышли из своей комнаты в среду утром?

— Около половины седьмого.

— Вы вошли в кабинет?

— Не сразу. Я заварила кофе.

— Вы открывали окна в кабинете?

— Кажется, да.

— Прежде, чем спустился из спальни ваш сын?

— Возможно, что и так.

— Но вы этого не утверждаете?

— Поставьте себя на мое место, месье Мегрэ. Вот уже двое суток я сама не знаю, как только я живу. Мне задают всевозможные вопросы. Сколько уже часов я сижу в приемной и жду? Я устала. Я изо всех сил стараюсь держаться.

— Почему вы явились сюда сегодня ночью?

— Разве не естественно, чтобы мать следовала за своим сыном в подобных обстоятельствах? Я всегда жила с ним вместе. Может быть, я ему буду нужна.