Мегрэ и ленивый вор
Шрифт:
— Если буду говорить, они меня найдут…
Однако Мегрэ удалось довольно точно воссоздать облик тех двоих, которые взяли в кольцо кассира, и того, который вырвал у него чемоданчик.
Один из официантов кафе напротив места нападения сразу распознал на показанных ему фотографиях Фернана.
— Он вошел в наше кафе за десять — пятнадцать минут до нападения и заказал кофе со сливками. Сидел за столиком рядом с дверью на застекленной веранде…
Через какое-то время Мегрэ на основании показаний свидетелей
На первый взгляд, это не имело большого значения, но укрепляло комиссара в убеждении, что главой банды был именно он, бывший заключенный Сен-Мартен-де-Ре.
Тяжело раненный участник нападения, лежавший в больнице, на несколько секунд пришел в себя, но смог только прошептать:
— Моник…
Так звали его младшую дочь.
Комиссару Мегрэ бросилась в глаза одна подробность: оказывается, теперь люди в банду Фернана набираются не из профессионалов-преступников, а из новичков и любителей гангстерского ремесла.
Из прокуратуры ему звонили каждый час и присылали один рапорт за другим.
У выхода из здания его окружила толпа журналистов.
В пятницу в одиннадцать часов коридор наконец-то опустел. Мегрэ в это время как раз беседовал с Люка, который вернулся из больницы и рассказывал, что знаменитый хирург намерен провести операцию раненому, когда кто-то постучал в дверь.
— Войдите! — нетерпеливо буркнул Мегрэ.
Вошел Фумель, но когда он понял, что пришел не вовремя, весь съежился, стал как бы меньше ростом. Он был явно простужен, глаза у него слезились, нос покраснел..
— Может быть, я приду попозже?
— Входи!..
— Мне кажется, я напал на след… Точнее, не я лично, а люди из следственной бригады обнаружили… Я знаю, где жил Кюэнде в течение последних пяти недель.
Мегрэ слушал его со вздохом облегчения: наконец-то он сможет узнать что-то новое о таинственном швейцарце.
— В маленьком, довольно дрянном отелике на улице Нев-Сен-Пьер…
— Где это? В каком районе?
— В том самом, где он жил и раньше. Сен-Поль.
— За церковью святого Павла?
— Это маленькая улочка, очень старая, между набережной Сены и улицей Сент-Антуан. Там есть пара магазинчиков и почти никакого автомобильного движения.
— Рассказывай дальше.
— Гостиничка не наилучшей репутации, вроде бы из тех, где комнаты сдаются на часы. Но живут там и дольше, у них есть несколько комнат, снятых на длительный срок. Кюэнде жил там почти месяц, мало кто его видел, он почти не выходил, разве только затем, чтобы перекусить в ресторанчике, который называется «Пети-Сен-Поль».
— Что находится напротив этой гостинички?
— Дом восемнадцатого века, несколько лет назад его отремонтировали.
— Кто там живет?
— Одинокая особа, если не считать прислуги. Некая мадам Вильтон.
— Ты собрал сведения о ней?
— Начал собирать, но в районе о ней никто ничего не знает.
С недавнего времени — лет примерно десять тому назад — стало модным среди людей, конечно, очень богатых покупать старые дома в районе Маре, на улице Фран-Буржуа, например, и восстанавливать, придавая им тот же вид, какой они имели в семнадцатом или восемнадцатом веке.
Мода на реставрацию старых домов или маленьких дворцов началась с острова Святого Людовика, и теперь все еще был спрос на здания этого типа, даже если они находились на улицах очень безлюдных.
— Перед этим домом очень большой двор, — сообщал дальше Фумель, — посредине высокое дерево… В этом районе деревья, пожалуй, редкость.
— Хозяйка вдова?
— Разведенная. Я видел ее с одним журналистом, которому время от времени оказываю мелкие услуги, сообщаю пораньше некоторую информацию, конечно, не секретную, а лишь такую, которую можно сообщать… А на сей раз он мне оказал услугу. Рассказал об этой женщине. Разведена и, хотя не живет с мужем, часто с ним видится, они даже вместе ходят в гости…
— Как фамилия ее мужа?
— Вильтон. Стюарт Вильтон. С его согласия она после развода оставила фамилию мужа. Ее девичья фамилия — как я проверил в районном комиссариате — мадемуазель Ленуар. Флорен Ленуар. Мать ее была гладильщицей, отец — полицейским. Они жили на улице Де-Ренн. Сама она не то актриса, не то балерина. Мой журналист утверждает, что она была танцовщицей в «Казино де Пари». Стюарт Вильтон влюбился в нее, развелся со своей первой женой и женился на ней…
— Когда это было?
Мегрэ рисовал какие-то каракули карандашом на промокашке, а перед глазами его был образ Оноре Кюэнде, сидевшего у окна гостинички с подозрительной репутацией.
— Лет десять — двенадцать назад… Дом купил Вильтон. У него есть еще второй, не менее шикарный, в Отейе, а также маленький замок в Бесс, неподалеку от Мезон-Лафитт…
— Он играет на скачках?
— Насколько мне известно, постоянно посещает скачки, но собственной конюшни у него нет.
— Американец?
— Нет, англичанин. Но очень давно живет во Франции.
— Откуда у него столько денег?
— Я говорю только то, о чем узнал сам. Он происходит из семьи крупных промышленников и получил в наследство ряд патентов и лицензий. Это приносит много денег без всяких усилий с его стороны. Он путешествует почти по полгода, на лето снимает виллу на мысе Антиб или Ферра, состоит в нескольких фешенебельных клубах. Мой журналист утверждает, что человек он очень известный, но в кругах скорее закрытых, и поэтому его имя редко можно встретить в прессе.
Мегрэ встал, шею обернул шарфом, надел пальто.