Механическая пчела
Шрифт:
Глава 1
Лира
Я медленно открыла глаза. Облизнула сухие губы и улыбнулась. Сегодня я не умерла. Хорошо. Хотя, я уже давно не боюсь смерти. Я боюсь боли и продолжения этой муки. Не для меня. Отец, так и не смирившийся с тем, что его дочь больна, каждую минуту изводил себя поиском лекарства для меня. Он давно продал свою успешную фирму, искал для меня врачей, возил по клиникам и странам. Но последняя стадия рака – это приговор. Он лишь отсрочил мою кончину, дал мне время закончить
Первое, что меня удивило дома так это поведение отца. Он выглядел умиротворенным. Ходил по квартире, насвистывал веселую песню и переносил вещи из угла в угол.
– Доброе утро, - заглянул он ко мне в гостиную из кухни, когда услышал, как я зашевелилась.
– Доброе, - слабо улыбнулась я.
– Сейчас будет завтрак, - отец снова ушел на кухню, а через минуту вернулся с бутылочкой в руке. Что-то больше, чем питательную, смесь мой желудок уже отказывался принимать. – Давай-ка, я тебя накормлю и нам нужно поговорить.
Я вздохнула.
– Пап, только не надо меня снова пытаться вылечить, - я строго на него посмотрела. Сделать что-то большее мне мешала слабость.
– Пчелка моя, ну что ты. Больше никаких зарубежных светил медицины и старых безмозглых докторов наук, - как-то слишком радостно пропел он.
Я напряглась еще больше.
– Па-ап, что ты задумал? – Я отвернулась от бутылочки, показывая, что он меня не сможет покормить, пока не расскажет в чем дело.
Он вздохнул и пригладил свои совершенно седые волосы.
– Мы с тобой уезжаем через два часа, - нехотя признался он.
Я поморщилась. Опять? Снова куда-то ехать? Снова пытаться вдохнуть жизнь в мое измученное почти мертвое тело? Зачем? Для чего?
Пока я задавалась этими вопросами, отец меня покормил и поменял белье. Убрав всё за мной, он снова сел рядом.
– И куда мы едем? – Сил, чтобы спорить, у меня не было. Если я хочу узнать информацию, то лишних вопросов задавать нет никакого смысла.
– В город Май, - ласково улыбнулся он усталой улыбкой.
Я удивилась. Что-то я ни разу не слышала про город с таким названием.
– Далеко? – Забеспокоилась я.
– Два дня пути на машине, - отец оглядел гостиную. – Я собрал необходимые вещи, купил подходящую машину для того, чтобы тебе было комфортно ехать. Не переживай. Я все предусмотрел.
– И кто с нами поедет? – Я недоверчиво на него посмотрела. Кто-то же должен будет сменить его в пути.
– Никто. Ты не переживай. Я забронировал место в гостинице и нам будет, где отдохнуть. Там все предусмотрено для каталок и прочего, я проверил, - он потрепал меня по руке. – Сейчас я твои лекарства упакую и можем ехать.
– Пап, я не хочу, - я бессильно захныкала.
– Пчелка моя, я очень тебя прошу. Ради меня. Одна поездка и всё. Я больше никуда тебя не повезу. Если эти люди скажут мне, что ты безнадежна…, - он украдкой вытер слезу и отвернулся.
– Там хотя бы красиво? – Смирилась я.
– Там горы, - кивнул он и поцеловал меня в щеку. – Набирайся сил, они нам понадобятся.
Горы?
Я следила за тем, как папа носится по комнате, и старалась смириться с тем, что я больше совсем ничего не могу. Даже сопротивляться лечению. Проще просто согласиться, чтобы меня перестали уговаривать. И не то, чтобы отец был каким-то плохим. Нет. Но мама моя умерла, когда мне еще и десяти лет не было. Отец воспитывал меня в одиночку, дал хорошее образование, много работал, чтобы я ни в чем не нуждалась. Я и не нуждалась.
Папа дал мне все, что может дать хороший отец в этом мире. Кроме… красоты и здоровья. Если честно, то до болезни я была той еще…. Нет, не толстушкой. Скорее, весьма упитанной тяжеловесной дамой в основательных роговых очках, которые служили мне больше антуражем. И работала я в собственной адвокатской фирме, которая выиграла немало дел и имела соответствующую репутацию. Сейчас компания была успешно продана моему бывшему заместителю, а мне лишь оставалось надеяться, что мои бывшие сотрудники не посрамят мое имя.
Да, еще три года назад я была хорошим юристом, сейчас же я умирала, умирала долго и нудно, заставляя этим страдать все мое окружение. Хорошо умирать, когда тебе девяносто, когда все твои мирские дела закончены. Плохо делать это в сорок три, когда ты всю жизнь потратила на карьеру, и даже матерью стать не смогла. Не то, чтобы я не пыталась. Были у меня романы. Да, внешность у меня всегда была не очень изящная, но я старалась брать умом и эрудицией. И деньгами тоже. Но первое же серьезное обследование показало, что детей иметь я никогда не буду, а брать себе ребенка со стороны…. Нет, к этому я оказалась тоже не готова. Наверное, я потому и ушла с головой в свою любимую работу.
– Готова? – Отец вошел в гостиную уже полностью одетый.
– Что-то я не очень хочу ехать, - поделилась с ним здравой мыслью.
– Это потому, что погода на улице стоит пасмурная. Но как только выйдет солнышко, тебе сразу станет веселее, - папа в такие минуты старался разговаривать со мной, как с ребенком.
Так, приговаривая, он полностью одел меня, погрузил на кресло-каталку и повез прочь из квартиры, которую я последние два с половиной года считала своим домом. У меня почему-то возникло ощущение, что я сюда больше никогда не вернусь. Ну да, времени у меня совсем не осталось.
Машина оказалась потрепанным микроавтобусом, внутри которого была приварена конструкция, по виду напоминающая больничную кровать.
– Пап? – Занервничала я.
– Всё хорошо. Я сам все проверил. Тут есть ремни, они тебя будут держать, - он с энтузиазмом принялся за мое перемещение. Мне оставалось только стоически терпеть, потому что любое перемещение моего тела отдавало повсеместной тупой болью. Я к ней привыкла. Наверное. – Сейчас поставим тебе укол и поедем, - отец склонился надо мной, чтобы перехватить мое истощенное тело ремнями.