Механический Зверь. Часть 3. Невидимый Странник
Шрифт:
Попрощавшись с коллегами и получив кусочек бумажки с выведенным аккуратным почерком адресом, он, запустив руки в карманы, направился прочь от поместья графа Далирийского. Сегодня, несмотря на поздний час, у него еще были дела. А бумажка никуда не денется.
Глава 4
Не просто так Лаз искал работу, на которой сможет не зависеть ни от чего и распоряжаться свободным временем как ему угодно. И не просто так он выбрал город, в котором поселился, а вернее страну. Озерная империя получила титул гегемона континента за своих боевых животных, на поле боя творящим хаос и панику. Огромные звери, которым, чтобы посмотреть в глаза, приходилось задирать голову и выгибать спину, быстрые и незаметные пернатые наблюдатели
Ее базовую версию Савойн ему передал. Но то ли решил, что полноценное руководство будет мальчику не по зубам, то ли подумал что это просто не понадобится, но с помощью техники Листера Лазу едва удалось связать себя с Принцессой, да и то очень поверхностно. Он видел как сражались озерники на турнире. Их взаимодействие со своими зверями было идеальным. Ему же с трудом удавалось использовать простейшую для местных технику подключения чувств, чтобы наблюдать за миром глазами хищной птицы.
А Лазу была нужна эта магия. Нет, он не собирался создавать собственную армию монстров, куда больше его интересовала теоретическая составляющая. Манипуляция с душой сильно отличалась от магии как таковой. Если последняя представляла из себя широчайшее поле для любого рода экспериментов, то первая скорее была похожа на вскрытие сейфовой двери: сделаешь хоть что-то не так — и все полетит коту под хвост. Именно поэтому магия трансформации так ценилась и именно поэтому ее не могли разгадать уже больше сотни лет. Все равно что пытаться пройти с завязанными глазами по проволоке, которая петляет и изгибается под всеми возможными углами.
Если в магии Лаз мог позволить себе идти каким-то новым путем, разрабатывая свои теории, то в вопросе управления душой все было куда сложнее. На то, чтобы попытаться из обрезанной техники Савойна воссоздать оригинальную магию озерников, у него ушли бы годы. Он не мог так долго ждать.
А причина была в том, что ему нужна была как можно более широкая теоретическая база. Вся сильнейшая магия в мире основывалась именно на манипуляции с душой. Предельные образы, магия трансформации, приручение зверей, во время которого человек отделял частичку своей души и соединял ее с душой животного — всегда суть была в одном. И только псионика, ущербная, как все считали, ветвь магии, была лишена подобного. Полная ерунда, как считал Лаз. До сих пор он не нашел ничего, в чем псионика была бы хуже стихийной магии, у каждой ветви были свои преимущества и недостатки и было просто невозможно, чтобы для него и для еще миллионов магов был закрыт путь к собственной версии предельных образов или чему-то подобному.
А потому, несмотря на всю уже упомянутую сложность этой затеи, Лаз собирался попытаться изобрести такую технику. Однако перед тем как начать он хотел собрать максимум сведений обо всех известных способах управления душой. Вот только получить полное руководство по магии подчинения было не так просто. Конечно, информация была не настолько секретной, как в случае с трансформациями, но все равно, в широком пользовании найти ее было невозможно.
Обучали ей в специализированных учебных заведениях, естественно только магов и естественно только тех, кто был готов служить Озерной империи. Лаз мог бы притвориться кем-то из студентов, но вопросы возникли бы неизбежно. В конце концов, он был никто и ниоткуда. Да к тому же, обучение длилось долго и, конечно, затрагивало еще множество областей, молодых магов учили не столько теории, сколько самому использованию зверей в бою, а вместе с тем и тому, как с животными обращаться. Плюс, естественно, курсы более общего направления, уроки истории, географии, литературы… все это Лазу было совершенно неинтересно. То, что могло быть записано в одну книгу украло бы у него многие месяцы. Слишком большие траты времени.
Вот только достать подобное руководство простому обывателю было невозможно. по крайней мере, легальными способами. А потому Лаз собирался воспользоваться куда менее законными и надежными, чем городская библиотека или книжная лавка, источниками информации.
Правда, была проблема. Если обращаться с жадным до денег трактирщиком у него получалось на каком-то интуитивном уровне, то вот как разговаривать с преступными элементами он не имел ни малейшего понятия. Был ли какой-то сленг? Должен ли он втереться в доверие или вываливать свои требования сходу и в
Зима лишь недавно закончилась и на улицах, несмотря на не слишком поздний час, было уже темно. В окнах, правда, света почти не было, а если и был, то тусклый и приглушенный, жгли по одной-две свечи на комнату. И не потому, что граф плохо выполнял свои обязанности мэра, просто Лаз уже успел добраться до тех районов, где бедность была нормой, а хлеб на столе — роскошью. Такие места есть в любом более-менее крупном городе, они поддерживают баланс. Район с уличными фонарями, пружинистой походкой вышагивающими стражами порядка, придирчиво разглядывающими вышедших на вечерний променад горожан не может существовать без таких вот трущоб, где текущее по дорогам дерьмо это норма, а восковая свечка зачастую рассматривается не как источник света, а как продуктовый запас на черный день. Эти миры почти никогда не пересекаются, жителям одного не выжить в другом по тем же причинам, по которым рыбы не ползают по травке, а люди не расхаживают по морскому дну. Они просто не приспособлены к иным условиям, чужая экосистема отвергает незваных гостей как живой организм отторгает заразу.
И именно в такой район и пришел Лаз, которого, как он сам с легкостью признавал, можно было на все сто процентов причислять к жителю того, светлого и чистого мира. И, естественно, нашлись такие, кому это не понравилось.
Поначалу на него просто косились. Те немногие прохожие, что попадались на пути, с удивлением осматривали парня с ног до головы, а потом ускоряли шаг и пропадали из виду за ближайшим поворотом. На лицах их при этом почти всегда можно было разглядеть ехидные усмешки. Еще бы. Свежее мясо. Наивный и выхолощенный простак пришел в трущобы на экскурсию. Правда, из всех существительных в последнем предложении они знали хорошо если только «Трущобы». Вот только предвкушать скорую расправу над идиотом это не мешало.
И расправа не заставила себя долго ждать. Информация тут распространяется быстрее чем между пчелами в улье, так что уже спустя четверть часа медленной прогулки по кривым улочкам в поисках проблем, проблемы нашли его сами. Вернее, так эта троица думала поначалу.
— Эй, богатенький! — На сиплый голос Лаз обернулся даже с каким-то облегчением. Сам он уже потерялся в предположениях, с чего ему начать. Не расспрашивать же каждого встречного: «Скажите пожалуйста, где у вас тут черный рынок магических книг?»
— Тебя каким ветром к нам занесло? — Второй грабитель был более многословным.
— Да вот, решил прогуляться, — спугнуть добычу раньше времени было нельзя, иначе от него всю оставшуюся ночь будут шугаться весь мелкий криминал района, что точно не приблизит его к цели.
— Досто… доста… блять. Достопримечательностями любуешься? — Сложное слово явно далось ему с большим трудом.
— Да что-то не особо заметно эти ваши достопримечательности.
— А мы те покажем, — третий, до того молчавший, на этих словах выудил из-за пояса немного ржавый, но явно очень острый кинжал. — Во, сори кая штука. Чем те не эта твоя… причательнсть?
— Действительно, выглядит крайне внушительно, — Лаз откровенно забавлялся, ведя этот странный диалог. Две жизни в атмосфере цивилизованности и образования, ему были удивительны подобные люди, не способные нормально разговаривать и не знающие элементарных понятий.
— Ага, — по его лицу было понятно, что половину слов мужик просто не понял. Однако сарказм в голосе «богатенького» уловил без труда. — Ежли не хочшь, чтоб она выглядила у тя промеж ребер, гони се сои деньги и одежонку. А потом мы с парями раскинем, как ты еще могешь нам помочь. — Выражение лица на последних словах и то, как он облизнулся с довольной ухмылочкой, заставило Лаза аж вздрогнуть от омерзения. Помощь явно предполагалась не в переноске дивана. Всякое желание продолжать с этими персонажами беседу разом отпало.