Механический Зверь. Железный Дьяволенок
Шрифт:
— Я же просил так меня не называть, — Рыцарь как раз спускался по лестнице, молодой человек осматривал чердак дома, на котором было свалено множество занимательных мелочей. — Лаз у нас один.
— Теперь для меня наоборот: Ты — Лаз, а он — Лазарис. Или Дьяволенок, чем плохо? Полным именем я тебя называть точно не буду, его кричать сложно, — удовлетворенная видом поперхнувшегося Лазарга, Мари заулыбалась, как объевшаяся сметаны кошка. Но надо было отдать молодому человеку должное, слова Штучки не выбили его из колеи и ответ не заставил себя долго ждать.
— Можно использовать кляп, тогда кричать будет не нужно…
— Потом нежности! — Варвар вовремя окликнул
— Вредина, — Мари насупилась, ей было очень неприятно, что их вот так прервали. Но дистанцию между собой и Рыцарем разорвала. — Что, завидуешь?
— Не дождешься, — Джи Даз, не оборачиваясь, ушел в свою комнату. В отличие от друзей, он и правда собирался рыбачить, так что выбрал помещение на первом этаже, чтобы не будить сладкую парочку, когда будет уходить перед рассветом.
— Да ладно тебе, — Рыцарь подошел сзади и приобнял свою женщину за плечи. — У нас целых три недели впереди.
— Всего три, — буркнула Мари, но было видно, что она больше не дуется.
.
— Ну, вздрогнем! — Варвар поднял кружку к потолку. Посуда была бы для него маловата, если бы не тот факт, что пили ребята не пиво, а достаточно крепкую настойку. Остальные ограничились стопками.
— За Синиб, Пенное, — так называлась деревенька, где они поселились, — и каникулы!
— За целых три недели! — Мари бросила на Рыцаря хищный взгляд.
— До дна!
Тару все честно осушили, причем Джи справился первым. Огромный организм принимал двадцатиградусный алкоголь с завидной непринужденностью.
— Мы впервые без малышни, непривычно. — Варвар воспользовался паузой, пока разливал настойку.
— Ага… — Штучка, как-то резко забыв про свои планы на вечер, оглядела комнату, словно в поисках кого-то.
В группе Дизаля Монтака и правда сложилась очень странная ситуация. Несмотря на то, что ребята учились на одном курсе, разница в возрасте между самым младшим студентом и самым старшим составляла двенадцать с хвостиком лет. И здесь присутствующие были значительно взрослее своих одногруппников: Варвару было двадцать, Штучке — двадцать один, Рыцарю осенью исполнялось двадцать три.
— Как думаете, с ними все будет в порядке?
— А что будет? Девчонки в Апраде, безопасней места не найти, Тим и Сариф разъехались по домам, там им тоже ничего не грозит, — Рыцарь пожал плечами, поднося ко рту очередную стопку.
— А Лазарис? — Штучка не унималась. Она уже привыкла заботиться о своих маленьких друзьях, пусть и в своей, особенной манере, так что сейчас, когда ей о них напомнили, девушка почувствовала себя не очень уютно.
— А с ним что будет!? — Варвар оглушительно расхохотался. — Я бы посмотрел на идиота, что полезет к Дьяволенку, пока рядом нет сестры.
— А при чем тут Лани?
— Эх ты, вот что значит баба! — великан в один залп осушил очередную кружку. Потом открыл пару раз рот, но так и не смог сформулировать мысль. — Короче. Давай так, смотри. Я дерусь потому что весело. А он — потому что не может по-другому. Понимаешь?
— Нет.
— Ну и ладно, — Варвар махнул рукой. — Это надо почувствовать. Давайте лучше выпьем за Пустой океан, чтобы он принес хороший улов! До дна!
— До дна!
— До дна…
.
Карбаш переживал свой короткий сезон тепла и зелени. Со смотровой башни, высочайшей точки на многие километры вокруг, открывался прекрасный вид. Желто-серый камень стен в свете не по-летнему низко висящего солнца казался почти рыжим, в узеньких улочках притаился утренний туман, так и не пропавший до конца, на зеленоватой крыше городской ратуши поблескивали капельки вчерашнего дождя, высящиеся на окрестных скалах форты отбрасывали на вспаханные поля длинные тени, лишая растения такой редкой возможности понежиться в лучах солнца. Приграничный город на самом севере страны, тут шесть месяцев в году был снег и еще полтора — дождь. Так что редкие теплые солнечные дни были по-настоящему драгоценными. Черныш, родившийся тут и выросший, был таким бледным не только из-за своего экстравагантного образа.
А еще, в отличие от Апрада или Таниба, Карбаш был достаточно неспокойным местом. Лакния, на границе с которой и стоял город, была не самым мирным соседом. В отличие от южной Нерии, с которой Кристория поддерживала самые дружеские отношения, северная держава постоянно стремилась укусить всех вокруг. Однако такое агрессивное поведение было вызвано самыми естественными причинами: на трети территории Лакнии снег лежал круглый год, да и оставшиеся земли не могли похвастаться особенным плодородием. Людям банально не хватало ресурсов для выживания, вот и приходилось выдирать необходимое из чужих рук.
Минимум раз в два-три года в Карбаше объявлялось военное положение и пусть сам город лакнийцам взять никогда не удавалось, но в каждом столкновении погибали тысячи солдат. Потом из Апрада приходило подкрепление, привозя с собой обозы с “выкупом”: провизией, предметами первой необходимости, золотом и драгоценностями — северянам показывали кнут и пряник и, конечно, лакнийцы всегда выбирали второе и уходили обратно.
Такое зыбкое равновесие поддерживалось уже много лет. Лакнии никогда не хватало сил, чтобы захватить ключевой город и укрепиться на границе, а Кристории было слишком накладно вести длительные войны в северных пустошах, где лакнийцы были словно рыба в воде, а национальная армия ежедневно теряла бы сотни солдат в партизанской войне и чересчур суровом климате.
Так Карбаш и жил — от осады до осады. Большую часть населения составляли военные со своими семьями, а также всякого рода ремесленники и снабженцы, поставлявшие в город необходимые ресурсы.
Однако это вовсе не означало, что людей держало постоянное напряжение. Все-таки человек — существо уникальное, способное приспособиться практически ко всему. К осознанию нависающей над ним опасности — тоже.
Вот и сейчас на одной из улочек города во всю кипела подготовка к большому событию — из Дома Магии, лучшей академии страны, приезжал сын семьи Кальцир. В учебном году были не только летние и зимние каникулы, еще одни были весной и двое — осенью. Но только в эти два раза было достаточно времени, чтобы доехать от северо-востока Кристорского полуострова до самой северной точки страны и обратно, чтобы осталось время на отдых.
Так что Черныш не был дома уже почти полгода. Конечно ему, надежде семьи и гордости всего Карбаша, устраивали шикарный прием. Здесь, в отличие от Апрада, люди не жили разобщенно, лишь изредка наведываясь в гости к друзьям и ближайшим соседям. Нахождение под постоянной угрозой нападения развивало в горожанах чувство коллективизма: тут не было удивительным отдать полузнакомому человеку половину месячного жалования, если он в этом нуждался или всем кварталом отправиться помогать строить соседу дом, разрушенный в предыдущей атаке.