Механик
Шрифт:
Ей все равно. В ее возрасте любой водоем, где можно купаться – море.
Едва она выскакивает из комнаты, я со скоростью ракеты лечу к шкафу, чтобы накинуть на себя халат, и попутно осматриваю комнату.
Ни единого следа пребывания в ней Матвей. Ни одного намека на то, что здесь произошло прошлой ночью.
Если бы не дрожащие ноги и липкость между ними, я бы решила, что мне все приснилось.
Где он?!
Почему уехал, не разбудив меня? Мы ведь не поговорили…
В
Он ведь не жалеет о случившемся?..
Не назовет это все ошибкой?..
И не попросит меня обо всем забыть?,,
Пока Марго умывается и чистит зубы, нахожу на кухне свой телефон.
Ни сообщений, ни звонков от него нет.
Я прихожу в замешательство. Чувствуя, как растет ком в горле, слепо смотрю на экран телефона.
– Мам, я все! Давай скорей завтракать и поедем!
– Да, сейчас кашу сварю…
– Только не кашу, о’кей!
– О’кей…
– Давай омлет!
– Давай…
На автомате готовлю омлет, отвечаю на миллион разных вопросов и мысленно молюсь, чтобы он позвонил.
Потому что, если не позвонит… Если ничего не изменится после этой ночи… если он все таки женится, то я…
Господи! Что я?!.. Что я тогда сделаю?!
НИЧЕГО.
Ничего я не сделаю! И невесте его ничего не скажу, и он прекрасно об этом знает!
Я просто… я умру, наверное…
К обеду я начинаю потихоньку сходить с ума. От Матвея до сих пор ничего не слышно, а нам с Марго скоро выезжать.
Она, как челнок швейной машинки, носится из дома к машине и обратно. Стаскивает в нее все, что попадается на глаза.
Я ее не останавливаю, у меня нет на это сил. Пусть берет, что хочет, лишь бы багажник закрылся.
Перед тем, как закрыть дом и выгнать машину со двора, решаю все же его набрать. Мне нужна хоть какая–то определенность, иначе я не смогу ехать за рулем.
Матвей отвечает после второго гудка.
– Перезвоню, занят, – отрывисто бросает он и отключается.
Закусив губы, прячу лицо в ладонях.
Что мне думать? Чем он там так занят? Решает дела с Вероникой?
– Мама! – кричит Марго с детского кресла, – давай скорей, а то наш домик кто–нибудь займет!
Ее отец не звонит, пока мы едем до места, не звонит, пока мы устраиваемся и идем купаться. И никак не напоминает о себе до самого вечера.
– Соседка! – окликает меня подвыпивший мужчина средних лет из соседнего домика, – давайте к нам на шашлыки!
– Нет, спасибо, – отказываюсь я, – поздно уже, дочку укладывать надо…
– Аааа… ну, это святое… укладывай, мы шуметь не будем.
Солгала. На самом деле, Марго, вымотанная сегодняшним днем, уже видит десятый сон. Жаль, что мне сегодня не уснуть,
Сосед, потеряв ко мне интерес, скрывается за домиком, откуда доносится запах жареного мяса, а я иду собирать игрушки Марго из общей песочницы.
Не могу сидеть на месте, не могу ничего не делать. Тем более, спать. Бездействие и неопределенность испытывают мои нервы на прочность.
Убрав ее вещи, захожу внутрь домика и начинаю бесцельно склоняться из угла в угол. Перекладывать нашу одежду с одной полки на другую, не переставая прислушиваться к телефону, лежащему в кармане толстовки.
Не понимаю! Неужели за полдня, прошедшего со времени моего звонка, Матвей не нашел времени позвонить или написать мне?
За это время я успела передумать всякое. И да, я не исключаю, что он назовет прошедшую ночь ошибкой.
Но, твою мать, пусть позвонит и скажет мне об этом!
Упав в кресло напротив кровати, достаю телефон из кармана и делаю то, чего не делала со дня встречи с Матвеем в моем офисе. Открываю странницу Вероники в соцсетях.
Последнее ее видео было выложено вчера вечером.
Запись репетиции свадебного танца.
Она, Матвей и их хореограф.
Я глухо стону. Грудь стягивает обручем, а сердце, кажется, вот–вот остановится.
Не могу заставить себя остановиться. Просматриваю видео снова и снова.
Оно короткое. Всего несколько минут, в течение которых смеющиеся Матвей и Вероника пытаются повторить за хореографом какое–то сложное па.
Он говорил, что не может без меня… Где он теперь?.. Утолил свою тоску и поспешил готовиться к свадьбе дальше?
Растерев по лицу соленые слезы, швыряю телефон на кровать и выхожу на улицу.
Внутри клокочет злость. Чтобы держать себя в руках и не наделать глупостей, мне необходимо продышаться. Охладить пылающий в груди пожар.
Чеканя шаг, быстро иду вдоль тропинки, заворачиваю за угол дома и резко торможу.
Сердце ухает к пяткам и, отпружинив, подскакивает к горлу.
– Матвей?.. – неверяще шепчу я.
Он сидит на белом пластиковом шезлонге, опустив низко голову.
– Привет, – отзывается негромко и поднимает на меня взгляд.
– Ч–что… как ты тут оказался?..
– Приехал… Иди ко мне…
– Ты не позвонил...
– Телефон разряженный... где–то в машине валяется...
Я стою, как вкопанная, не в силах осознать того, что вижу.
Он здесь.
– Я привез новые документы Марго, – глухо звучит голос в темноте.
Сердце, рискуя проломить ребра, рвется наружу. Прижав руки к груди, я жду его главных слов.