Механикум
Шрифт:
— Я Страж Дракона! — ответил Симеон.
Жилые поселения и производственные участки к северо-западу от Магмагорода превратились в развалины. Здания километровой высоты, где жили рабочие, рухнули на объятый пожарами контейнерный порт и разгромили боевую технику. Вся территория была усеяна трупами, а танки либо лежали без движения, опрокинутые на крышу, либо едва ползли, лишившись гусениц и орудийных башен.
После уничтожения передовых машин Легио Мортис отвели титанов назад, не желая пробираться
Вместо этого они организовали обстрел издали: каждая машина заняла устойчивую позицию при помощи встроенных гироскопов или гравитационных стабилизаторов, выдвинула орудийную конечность, и все вместе они начали систематическую бомбардировку наружных поселков и производственных мощностей, стараясь не повредить саму кузницу.
Она должна была остаться нетронутой.
Принцепс Кавалерио отвел свой отряд за стены Магмагорода, как только на окрестности, словно гнев богов, обрушился шквал артиллерийского огня. Пламя пожарищ встало стеной от неба до поверхности планеты, и весь мир потерялся в тучах пыли и дыма, а город на склоне вулкана содрогнулся от жесточайшего обстрела.
Под защитой стен на бульварах и улицах собрались тысячи перепуганных людей. Слуги адепта Зеты, которым было некуда бежать, вздрагивали и пригибались под оглушительным воем снарядов и взрывами, сотрясавшими город от верхней башни кузницы до самого основания, закрытого пустотными щитами.
Рыцари Тараниса отразили еще две атаки, на этот раз без потерь, только машина настоятеля Статора, «Фортис Металлум», получила тяжелое ранение в грудь.
К западу от Магмагорода осажденный в своей кузнице между патерой Улисса и патерой Библиды Иплувиен Максимал смотрел, как вопящие толпы, согласно приблизительной оценке составлявшие не менее полумиллиона солдат, бросаются на приступ закрытых пустотными щитами стен с силовыми палицами и вортекс-минами.
Управляемые сервиторами орудия уничтожали отряды один за другим, но, учитывая численность нападавших, они могли с таким же успехом прекратить стрельбу.
Иплувиен Максимал не без оснований опасался, что срок существования его кузницы исчисляется уже не днями, а часами.
И только на северо-восточных склонах Фарсиды кузница Мондус Оккулум избежала атак врагов, хотя причину этого странного забвения локум-фабрикатор Кейн назвать не смог бы.
Возможно, Кельбор-Хал еще рассчитывал привлечь Кейна на свою сторону, а может быть, он не хотел рисковать производством, обеспечивающим Астартес, приберегая его для Воителя.
Как бы то ни было, но Кейн, стоя на ветру, продувавшем и гигантские сооружения башен Циолковского, и посадочные площадки патеры Урана, возносил благодарность Богу Машин и наблюдал, как приземляются эскадрильи «Грозовых птиц» Имперских Кулаков, падающие с неба золотым градом ангелов-мстителей.
3.03
После своего
— А что это за машина? — спросил Зуше. — Какой-нибудь конверсионный двигатель?
— Э, она слишком сложна для таких, как вы, — отрезал Симеон. — Но, к вашему сведению, это мой собственный газоразрядный преобразователь пертурбационного множества, который вырабатывает пульсирующее электрическое поле и позволяет измерить электрофотонные потоки. В просторечии называемые аурой.
— Эти рисунки, — заинтересовалась Далия, — сделаны машиной, не так ли?
— Да, верно, — кивнул адепт, не поднимая головы. — Все верно, только вот требуется масса усилий, чтобы убедить субъекта добровольно подвергнуться этому процессу.
— А почему? — спросил Зуше.
Симеон показал на контур человеческого тела, отпечатавшийся на каменной плите.
— Видишь? Так вот, это все, что остается от человека после активации машины.
— Она убивает их?! — воскликнула Далия, ужаснувшись обилию висевших на стене рисунков.
— Убивает, — хихикнул Симеон. — Но порой это необходимо, чтобы успокоить дракона.
— Ты знаешь, где находится дракон? — спросила Далия. — Можешь нас к нему отвести?
Симеон разразился пронзительным истерическим хохотом:
— Отвести к нему? Да разве она не знает, что он повсюду вокруг нее, что она и сейчас ходит по глотке дракона?
— Этот малый сошел с ума, — заявил Зуше. — Его мозг не выдержал долгого одиночества.
— Нет, — решительно возразила Далия. — Это не дракон. Отведи нас к нему. Скорее!
Ее повелительный тон заставил друзей обернуться, и даже Симеон удивленно заморгал. Прищурившись, он уставился на Далию, словно видел ее впервые.
Наконец он усмехнулся, кивнул и набросил капюшон поверх жидких седых прядей.
— Хорошо, — сказал он совершенно серьезным тоном. — Идите за мной, и я покажу вам дракона.
Симеон и его угрожающего вида сервитор вывели друзей из лаборатории через темный проход в дальнем углу зала, и группа очутилась в извилистом тоннеле. Вскоре сумрак сменился неярким светом, который словно исходил от стен.
Поверхность скал здесь тоже была гладкой, но непохожей на расплавленное стекло. Казалось, стены состояли из чистейшего серебра. Адепт Симеон уверенно вел их по запутанному лабиринту бесконечных тоннелей, поворачивая вроде бы наугад, но упорно отказывался отвечать на любые вопросы.
Зуше подергал Далию за рукав.
— Не знаю, куда он нас заведет, но не забывай, о чем мы говорили в маглеве, — предостерег он ее.
— О чем это ты? — спросил Какстон.
— Ни о чем, — ответила Далия. — У Зуше приступ паранойи.