Механизмы некромантии
Шрифт:
— Хен, ты меня пугаешь, — закатил глаза старший некромант. — Вообще–то Ясмира моя ученица, и заботиться о ней — моя обязанность как наставника. Но спасибо, наседушка, что так беспокоишься о её состоянии, — закончил с изрядной долей ехидства.
— Всегда пожалуйста, обращайся, — даже бровью не повёл тот.
Наставник едва слышно хмыкнул и слегка улыбнулся мне:
— Пойдём. Пусть этот мозгоед наконец–то займётся тем, для чего, собственно, мы сюда и пришли.
Но и эту шпильку полуэльф проигнорировал, успев опять склониться над прибором.
— Не буду я тебя пытать, не сверли меня таким перепуганным взглядом, — фыркнул он, когда мы почти подошли к двери лазарета.
— Я не… — попыталась было защититься я.
— Ты — да, даже не отпирайся, — вздохнул как–то устало.
В лазарете было пусто, если не считать скучающего временного главного целителя. Когда мы вошли, Кариша, высокая улыбчивая брюнетка с круглым лицом, немедленно поднялась и, прищурившись, осмотрела меня:
— Вроде же… цела?
— Не совсем, — усмехнулся магистр Кайндорф, а затем перечислил все пожелания полуэльфа, включая просьбу не будить меня до его прихода.
Кариша понимающе кивнула и поманила меня пальцем:
— Идём, покажу тебе твоё спальное место.
Несколько выпитых не самых вкусных жидкостей спустя я уютно свернулась на койке клубочком и провалилась в лёгкий исцеляющий сон.
Впервые за пять лет я видела не чёрную пустоту, не изматывающий кошмар, не картинки из страшного прошлого, грозившие утянуть обратно. Мне снилась залитая солнцем поляна и мягкая зелёная трава. Лёгкий ветерок и ароматы полевых цветов. И там я была собой прошлой, ещё не совершившей роковую ошибку.
Мне хотелось остаться на этих лугах навсегда.
Но когда я услышала настойчивый голос, зовущий меня по имени, просто не смогла ослушаться.
Распахнув глаза, я несколько секунд бездумно смотрела на склонившегося надо мной полуэльфа. А потом, неожиданно даже для себя самой, насмешливо упрекнула:
— Господин Керриви, вы прервали самый лучший сон в моей жизни.
— Я вижу, — вернул он насмешку и уселся в кресло рядом с койкой. — Выглядишь отдохнувшей, изменения в пятне… — прищурился, пристально всматриваясь в область моей макушки. — Откатились до уровня, когда ты пришла к Нику на занятие. Пожалуй, я, как целитель, пропишу тебе этот комплекс три раза в неделю, он позитивно влияет на твоё состояние.
— Почему только три? — с любопытством глянула на него, усаживаясь и подгибая под себя ноги.
— Потому что, во–первых, после него невозможно проснуться самому, так что спать будешь только в лазарете, а во–вторых, он вызывает привыкание. Потому исключительно курсами: три раза в неделю на протяжении месяца, а потом ещё месяц перерыва, — обстоятельно пояснили мне.
— Жаль, — искренне расстроилась я.
— Что поделать, это не лечение, а стабилизация, — развёл руками полуэльф. —
— Год — больше, чем ничего, — согласилась я и искренне поблагодарила: — Спасибо.
На меня посмотрели даже немного оскорблённо.
— Лучше бы ты разрешила помочь, — с упрёком заявил он.
Промолчала, сделав вид, что занавеска, отделяющая мою койку от остального лазарета, — самое интересное, что я видела в жизни.
— Упрямица, — неодобрительно вздохнул Хенрим, но тему сменил: — Будешь слушать о том, что я нашёл в твоей крови?
Я немедленно перевела взгляд на него и вся обратилась в слух. Но мозгоправ не спешил говорить, а продолжал пристально меня рассматривать, будто видел впервые.
— Удивительно, — вдруг сказал он. — Это ты все пять лет провела в таком напряжении, раз всего один целебный сон изменил не только эмоциональную окраску, но и поведение?
— Вероятнее всего, да, но что с моими эмоциональной окраской и поведением? — непонимающе нахмурилась я.
— Эмоциональная окраска — выровнялась, с поправкой на твою проблему. Сейчас эмофон процентов на шестьдесят соответствует нормальному. Поведение, разумеется, тоже изменилось. Ты явно ощущаешь себя спокойнее и безопаснее, а ещё — отдохнувшей. Все это выливается в проявления, которых я раньше у тебя не видел. Например, любопытство. Непосредственность реакций.
— Это ведь хорошо? — склонила я голову набок.
— Ну… да, — рассмеялся он.
— Вот и чудесно, — пожала плечами, теряя к этой теме интерес. — Так что там с кровью?
— Новостей, в принципе, достаточно, — медленно проговорил полуэльф. — Первая безусловно хорошая… При введении порошка из крови тёмной богини в твою, начинается бурная реакция. Очень бурная. Частицы крови богини пытаются перетянуть на себя инородную связь, зациклить на себе. Когда это получается, частица становится инертной и не взаимодействует больше ни с чем.
— Подождите, — вскинула я ладонь. — Я правильно понимаю? Кровь богини перетягивает на себя связь, и та больше не ведёт ко мне. Но при этом с моей кровью после этого никак не взаимодействует?
— Ты все верно уловила, — кивнул он. — Из данного наблюдения следуют две вещи: мы можем избавить тебя от этой связи, но при этом есть огромная вероятность, что ты больше ничего от крови богини не получишь.
— Да хотя бы так! — вырвалось у меня, и я перепугано округлила глаза. — Ой! В смысле…
— Полностью с тобой согласен, — усмехнулся Хенрим. — Это совсем немало. Но суть состояла не в том, потому что экзамен по некромантии тебе ещё как–то надо сдать.
Я задумчиво прикусила губу и пропустила через пальцы свой бессменный хвост.
— То есть, шансов, что мне достанется что–то, кроме убранной связи, нет?
— Шансы есть, — не согласился он. — Но они минимальны. Более того, это станет хоть как–то возможно только в том случае, если Ник переведёт на тебя всю кровь.
— Я поняла, — тяжело вздохнула.