Механизмы некромантии
Шрифт:
— Потому ты добровольно приносила себя в жертву все это время, опасаясь, что тварь начнёт уничтожать твоё окружение. Потому ты так упорно молчала, ведь выследить и одолеть вампира слишком сложно. Потому почти не выходила из Ульгрейма, ведь Улли сразу бы учуял такую могущественную нежить на своей территории. И отсюда твоя реакция на темы о вампирах и желание создать прибор, их выявляющий. Я ведь прав, Ясмира?
Я знала, что однажды это случится. Недаром я опасалась мозгоправов. Этот, получив кучу
Судорожно выдохнув, я сжала руки в кулаки и с непримиримым выражением лица повернулась:
— Да, ты во всем прав. Это был вампир. Могущественная тварь с исследовательским интересом. И что теперь? Вот узнал ты правду. Что дальше?
— Нужно сказать Нику.
Ответ был настолько ожидаемым, что я горько рассмеялась.
— Нику? Нику?! — переспросила ядовито. — А что может сделать он с умным и очень древним некромантом, который ещё и умеет маскироваться в человеческом городе?! Как он будет его искать?! Да даже если начнёт… Ты хоть представляешь, что может сделать вампир, если учует охоту?!
— А что можешь сделать ты?! — рявкнул взбешённый целитель, больно впиваясь пальцами в мои плечи. — Приносить себя в жертву до конца жизни?! Сидеть и ждать, пока он придёт за тобой?!
Я скрипнула зубами и аккуратно отодвинула чужие ладони.
— Что делать, я решу сама, — процедила с холодной злостью. — Из нас двоих именно я некромант, пусть и бракованный. Я ищу способ и найду его, чего бы это мне не стоило. И да… Предупреждаю сразу… Если ты расскажешь Нику или кому–либо другому, можешь считать, что предсказание Марка сбылось до конца. Потому что я не прощу. Ни за что.
И, развернувшись, направилась к двери.
Прочь из этого дома!
На мои плечи опять легли ладони, но на этот раз мягко, успокаивающе:
— В тебе говорит страх. Я понимаю.
— Нет, ты не понимаешь, — сухо отозвалась я, все же остановившись. — Никто, не побывав в моей шкуре, не способен понять. Пожалуйста, оставь меня в покое. Хотя бы на день.
Я ощутила, как тёплое касание пропало.
— Хорошо, здесь я уступаю, — тяжело проговорил полуэльф. — Нику, так и быть, я пока ничего не скажу. Но мы с тобой ещё поговорим об этом. Потом.
Я ничего не ответила. Уверена, что мозгоправ не отстанет. Но в этот раз я буду жёстко сопротивляться. Он и так накопал слишком много.
— Подожди минутку, я принесу твою одежду и вызову автомобиль.
Хенрим вышел и, когда хлопнула дверь, я сгорбилась и закрыла лицо руками. Слез не было, лишь поганое ощущение, что это только начало неприятностей.
Впрочем, винить мужчину я не имела права. Он делал свою работу и следовал искреннему желанию помочь. Если бы я так хотела сохранить все, как есть, нашла бы способ отвадить его. А
Все время до отъезда я ощущала, что между нами пробежал холодок. Полуэльф пусть и молчал, явно был недоволен и, возможно, обижен. Но лучше так, чем потом разгребать последствия.
И лишь в машине меня осенило: сегодня первый раз, когда Хенрим не пытался успокоить меня своими мозгоправскими штучками. Раньше малейшее моё эмоциональное колебание тут же гасилось, а сегодня… Словно он признавал за мной право злиться, обижаться, кричать, обвинять и угрожать — все, что я делала. И осознание этого вдруг согрело мою душу.
В нашу с Мией квартирку я вошла в смешанных чувствах. Так что саму подругу заметила не сразу.
— Яся, ну наконец–то! — закричала она, бросаясь мне на шею. — Плододающая, ну и заставила же ты поволноваться!
— Прости, — неловко улыбнулась я, ощущая, как мне сразу же становится легче.
— Ой, да не извиняйся, — отмахнулась подруга и потянула меня на кухню. — Ты наверняка голодна.
И только в этот момент я осознала: да, голодна. Ведь я со вчерашнего дня ничего не ела.
— Ты у нас теперь героиня, — продолжала болтать Мия, усадив меня на стул. — Вся школа целителей сегодня только и обсуждала, как некромантка спасла эльфу жизнь. Уверена, в КТМУ все ещё масштабнее, — хихикнула и принялась наливать суп в тарелку. — Где–то скоро придут наши, расспросим…
— Ох, — я встрепенулась. — Мия… А ты не могла бы связаться с ними… И попросить сегодня не приходить?
Она замерла, а затем, смерив меня тяжёлым взглядом, медленно спросила:
— Что–то стряслось?
— Много всего, — со вздохом созналась я и виновато добавила: — Но сейчас я не могу и не хочу об этом говорить.
— Ладно, подождём, — философски пожала плечами подруга и, поставив передо мной тарелку, строго приказала: — Чтобы съела все. А я пока пойду, объясню все эльфам. Они у нас вроде бы понимающие…
Остаток дня прошёл… ровно. Мы с соседкой занимались учёбой. Для меня это оказалось просто даром небес, ведь помогло вытряхнуть из головы все лишние мысли. Я так закопалась в чертежи, что опомнилась лишь, когда Мия потрясла меня за плечо и с ворчанием погнала спать.
И вот в этот момент, когда свет погашен, а сон ещё не пришёл… Все то, что я старательно отгоняла от себя на протяжении дня, навалилось скопом.
Мне стало страшно. Тревожно.
К горлу подкатила тошнота от одной мысли, что Хенрим, большой любитель делать все по–своему, всё–таки втихаря расскажет Нику. И… последствия этого. Катастрофические, с какой стороны не посмотри.
Все плохо.
Все очень плохо.
Крайне плохо.
Я заварила кашу, которую не в силах расхлебать.