Мексиканцы
Шрифт:
Скажи им пусть уходят, сказал мой дядя. Он не умеет подрезать виноград.
Любой может научиться подрезать виноград, сказал я.
Он разорит мой виноградник, сказал мой дядя.
И утащит все, что не имеет корней в земле, сказал я.
Я плачу на десять центов больше, чем большинство других фермеров, сказал мой дядя.
Он говорит, этого недостаточно, сказал я.
Ну, спроси его, сколько по его мнению достаточно.
Сеньор Кабрал, сказал я мексиканцу, вы будете работать за тридцать пять центов в час? Моему дяде не нужны помощники, но вы ему нравитесь.
Будет ли у вас жилье для моей семьи и животных? — спросил мексиканец.
Да, сказал я. Скромное но удобное.
Много ли работы? — сказал мексиканец.
Очень немного, сказал я.
А это приятная работа? — спросил мексиканец.
Это приятная и полезная работа, сказал я.
Хуан Кабрал вылез из фургона и подошел к моему дяде. Мой дядя был не на шутку напуган. Собаки шли по пятам за мексиканцем, а его дети уже окружили моего дядю.
Сеньор, сказал мексиканец моему дяде, я буду работать на вашем винограднике.
Я польщен, сказал мой дядя.
Он был совсем сбит с толку. В основном из-за собак, но еще и из-за пяти детей мексиканца и его великолепных манер.
И уж конечно не из-за ружья. Не было такой силы на свете, что могла запугать моего дядю.
К трем часам пополудни мексиканцы расположились в маленьком домике, и я повел Хуана Карбала и Панчо, и его хромого двоюродного брата Федерико к лозе, чтобы научить их, как подрезать виноград. Я объяснил цель каждого движения ножницами. Чтобы сохранить форму виноградника. Чтобы куст был здоровым. Чтобы молодые побеги тянулись вверх к солнцу. И так далее. Я перешел от одного ряда винограда к другому. Я подал ему ножницы и спросил, не будет ли он против попробовать подрезать виноград. Он был очень вежлив и сказал, с удовольствием. Он работал вдумчиво и медленно, объясняя все своим детям и хромому двоюродному брату, как я объяснял ему, назначение каждого движения ножниц. Его хромой двоюродный брат Федерико, кому было шестьдесят лет или около того, был под очень большим впечатлением.
Я посоветовал им поработать до темноты и вернулся к дяде, который сидел за рулем своего форда и дремал.
Ну и на что это похоже? — сказал он.
Все замечательно, сказал я.
Мы ехали обратно в город со скоростью шестьдесят шесть миль в час, как будто за дядей черти гнались, он молчал всю дорогу. Когда мы въезжали на Вентура Авеню около Феар Граундз он сказал, все эти четыре собаки и гроша ломанного не стоят.
Да не в собаках дело, сказал я. Мексиканцы просто по–другому смотрят на вещи.
Я думал, эта собака меня укусит, сказал мой дядя.
Нет, сказал я. Она даже и не думала. Даже если бы вы пнули ее. Ее сердце полно любви. Как и у мексиканцев. Да и крадут они все больше так, по мелочи.
Эти детишки на вид вроде здоровенькие, сказал мой дядя.
Здоровее не бывает, сказал я.
Что они едят? — спросил мой дядя.
Бобы и мексиканский хлеб, сказал я. Все такое, что вам вряд ли подходит.
Думаешь, он когда-нибудь научится подрезать виноград? — спросил мой дядя.
Разумеется, сказал я.
Я не думаю, что они угонят трактор, так ведь? — сказал мой дядя.
Нет, он слишком тяжелый.
Я потерял деньги на этом винограднике в прошлом году, сказал мой дядя.
Я знаю, сказал я. Вы потеряли деньги и в позапрошлом году тоже.
Я теряю деньги на этом винограднике с тех самых пор, как купил его, сказал мой дядя. Кому нужен виноград? Кому нужен изюм?
Может в этом году будет по другому? — сказал я.
Ты думаешь? — спросил мой дядя.
Я думаю у этого мексиканца получится, сказал я.
Забавно, сказал мой дядя. Я подумал о том же. Если у него получится прокормить тринадцать ртов этой зимой, не считая его самого, в этом году все будет не так уж плохо.
Нельзя потерять больше, чем в прошлом году, сказал я.
Япошки тоже ничего, сказал мой дядя, но они смотрят на вещи иначе чем мексиканцы.
Япошки никогда не додумаются до того, чтобы держать четверых дворняг, сказал я.
Они отгоняют собак прочь, сказал мой дядя.
Они кидают в собак камни, сказал я.
Я думаю у меня будет хороший год в этот раз, сказал мой дядя.
Больше мы не обменялись ни словом, до самого города.