Мексиканские страсти
Шрифт:
И сколько подруги ни бились, Эдик так и стоял на своем: ни с Матвеем, ни со Славкой он не виделся и не разговаривал с тех пор, как окончательно ушел из института.
— Знаю только, что из лохотронщиков они думали куда-то еще податься, — добавил он наконец. — А куда — не спрашивайте. Не знаю.
— Что же, — вздохнула Кира, — будь по-твоему. Но если вдруг что-нибудь вспомнишь, то позвони вот по этому телефону.
Телефон Эдик взял.
— И кстати, тебе просили передать приветы еще две женщины, — сказала Леся, всегда выполняющая свои обещания.
К
— Это кого ты ко мне привела?! — начала наступать она на Леночку. — Моего же мужика у меня же под носом к другим бабам сманивают! А ну пошли вон!
И второй раз за это утро подругам пришлось уносить ноги. Впрочем, Леночка особого возмущения не проявила.
— Плевать мне на эту Тамарку! — заявила она. — Я отсюда вообще перееду. А вы к Нюрке сходите, раз Эдик вам ничего толком не сказал. И поторопитесь, а то ведь ей теперь, наверное, с квартиры съехать придется. Славка нахлебницу у себя дома терпеть долго не станет.
И, сказав это, девушка ушла по своим делам. А подруги двинулись в сторону дома, где оставили вчера заплаканную Нюру. Теперь у них было две версии. Естественно, что прежде чем приступить к выяснению, что за личность такая этот Жорик и мог ли он пойти на убийство ради квартиры дли своей невесты, следовало сначала прояснить, чем же занимались Матвей со Славкой в последнее время. Помочь же им в этом могла их подруга и, судя по всему, подельница — Ленка. Ее адрес и надеялись получить подруги от Нюрки.
— Надеюсь, Нюра еще дома, — сказала Кира, когда они вошли в уже знакомый им дворик. — Не хотелось бы тратить время на ее ожидание.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Но к их удивлению, Славкина квартира, где они вчера разговаривали с Нюрой, сегодня была опечатана. Да-да, опечатана! Чуть повыше замка красовалась узкая полоска бумаги с синевато-сиреневатой печатью.
— Ничего не понимаю, — внимательно осмотрев печать и найдя, что она очень даже похожа на настоящую, пробормотала Кира. — Что за шутки такие?
— Да уж… — протянула Леся. — Если опечатывать, то менты скорей уж должны были бы опечатать квартиру Матвея. Его же убили, а вовсе не Славку. А тут чего опечатывать?
— И куда делась в таком случае Нюра? — пожала плечами Кира.
— Вы что, ничего еще не знаете? — раздался за спиной подруг звонкий голосок.
Девушки обернулись и увидели серьезного мальчика лет десяти-одиннадцати; он выбежал из-за двери соседней квартиры на лестничную площадку следом за вышмыгнувшим белым с рыжими пятнами котом.
— Нет, ничего не знаем, — ответила Кира.
— А что случилось-то? — спросила Леся.
— Тетю Аню убили, — насупившись и запихивая сопротивляющееся животное под мышку, произнес мальчуган. — Вот из этой самой квартиры.
— Когда?! — в один голос закричали подруги. — Не может быть! Мы вчера вечером с ней разговаривали! Она была живехонька!
— А ее ночью убили, — пояснил ребенок и, обращаясь к коту, добавил: — Не вертись, Пушок, а то мама из тебя котлет папке на ужин сделает. А бабушке шапку.
Кот, который и в самом деле был толстым и пушистым, принял угрозу всерьез и неожиданно затих. Лишь подергивал своим пышным хвостом в знак безмолвного протеста перед насилием над свободной личностью.
— Менты утром приехали, их соседи вызвали, потому что дверь в квартиру была открыта, а тетя Аня лежала уже мертвая, — рассказывал мальчик.
— И что?
Как будто бы вы сами не знаете, что потом бывает! Ясное дело, ее увезли, а квартиру опечатали, — пояснил ребенок, должно быть, удивляясь наивности подруг.
— Нет, это мы как раз поняли, — отозвалась Кира. — Но что менты сказали?
— Кто ее убил, сказали? — спросила Леся.
— Про это они ничего не говорили, — ответил мальчик и исчез в своей квартире.
Подруги остались одни. Но ненадолго. Охая и кряхтя, из лифта выбралась какая-то вся скрюченная и скособоченная старушонка. Она явно двигалась из магазина. И накупила всего столько, что за пакетами с продуктами саму сухонькую старушку почти не было видно.
— Бабушка, давайте мы вам поможем, — кинулась к ней Кира, когда бабка, выходя из лифта, уронила несколько пакетов, из которых немедленно в разные стороны раскатились яблоки и свекла.
Старуха сначала подозрительно прищурилась на подруг. Но быстро признала в них вчерашних знакомых.
— А-а… — произнесла она с явным облегчением. — Это вы вчера с Нюркой скандал затеяли, так ведь? — И, принимая помощь подруг, добавила: — Вот ведь как оно бывает. Вчера виделись, а сегодня человека уже и в живых нету. Знаете, что Нюрку-то пристрелили ночью? Вот страх-то какой, помилуй господи! Квартиру всю вверх дном перевернули. И не понять, что украли! Страх смотреть было!
Старуха сделала попытку перекреститься, но у нее это не очень-то хорошо получилось. Только разроняла остальные пакеты. Подруги собрали свертки, банки и овощи, аккуратно все сложили в пакеты и за это были приглашены к бабке на чашечку чая.
— Бабушка, как хоть это случилось? — спросила Кира, принимая из рук старушки чашку с неожиданно крепким умело заваренным ароматным чаем.
— Берите молоко. — Старушка придвинула им изящный молочник с витой ручкой, покрытой стершейся позолотой.
Чашки, в которых им подали чай, были из того же сервиза. А он, в свою очередь, остался еще с дореволюционных времен. Старушка и себе капнула немного молока и с удовольствием пригубила получившийся напиток.
Сейчас, когда она оказалась в тепле собственной квартиры, в окружении любимых вещей, с ней произошла удивительная метаморфоза. Глаза ее повеселели, морщин на лице убавилось, и от ее былой кособокости и скрюченности почти не осталось и следа.