Мексиканские страсти
Шрифт:
И тут вперед вылезла Леся.
— Простите, — обратилась она к женщине. — А стоны в Кириной квартире, которые вы слышали, они были мужские или женские?
— Что? — ахнула Клавдия Захаровна.
— И когда они начинались? После полуночи или раньше? — не унималась Леся. — И о чем конкретно просили, вы не слышали?
— Кира! — вознегодовала Клавдия Захаровна, при этом ее малиновый с черными разводами халат раздулся словно брюхо у паучихи. — Прошу тебя принять меры и оградить мой покой, а также меня саму от нахальства твоих подружек! Еще издеваться надо мной вздумали!
— Клавдия Захаровна! — отмерла наконец Кира, понимая, что иметь такого врага — дорогое удовольствие. — Простите мою подругу. Она не хотела вас обидеть. Просто у меня в квартире поселилось привидение.
— Что? — возмутилась еще громче женщина. — Кира! Теперь я точно понимаю, что ты надо мной издеваешься! Любому ребенку известно, что привидений нет и быть не может! Что за чушь?!
— Но это…
— И слышать ничего не желаю! — заявила Клавдия Захаровна. — Либо ты угомонишь своих гостей и заставишь их помалкивать, либо я обращаюсь за помощью к участковому и в прочие структуры. Ты у меня еще узнаешь, как посягать на покой граждан.
И, сделав это заявление, она гордо хлопнула за своей спиной дверью, обитой в ярко-малиновый цвет.
— Все просто ужасно! — простонала Кира. — Теперь эта мегера натравит на меня соседей, участкового и прочую общественность. Мне придется съехать, а как съедешь, если в квартире рыдает призрак. Никто такую площадь, как я тебе и говорила, не купит.
И Кира замолчала. Ясное дело, постепенно соседи все же пронюхают, что стоны, плач и рыдания доносятся из ее квартиры даже в те минуты, когда квартира стоит пустой. Поймут, что она не врала насчет призрака. И захотят ее линчевать за приваживание призраков в порядочные дома. И все это из-за какого-то типа, перед которым она почти ни в чем не виновата. Убили его, подумаешь! Многих убивают, что же все к ней шастать после смерти будут?
Ну нет! И девушка решительно посмотрела на подругу.
— Где эта проклятая штука для разговоров с призраками?! — воинственно спросила она у Леси. — Доставай ее! Пусть Матвей объяснится, какого черта он не хочет оставить меня в покое! И почему для своих посещений выбрал именно мою квартиру! Зачем он сюда приходит рыдать, когда меня нет? Других мест ему, что ли, мало!
— Сейчас, сейчас, — заторопилась Леся. — Только, Кира, знаешь, перед сеансом тебе надо немного успокоиться.
— Успокоиться? — взвилась Кира. — Да что ты такое говоришь? Мою квартиру оккупировали призраки! Я думала, что у тебя хоть пересижу. Так нет же! Они и там нашли способ достать меня. Через соседей действовать начали. Ну я уж им скажу! Можешь мне поверить, у меня на душе тоже предостаточно накопилось!
— И все же успокойся, — взмолилась Леся. — В таком состоянии в астрал не ходят.
— А в каком же ходят? — не желала успокаиваться Кира. — Можно подумать, ты много в этот астрал шастала, что теперь мне советы даешь!
Но все же она отправилась на кухню и послушно плеснула себе из пузатой бутылочки дрожащей рукой каких-то капель, не особенно всматриваясь в этикетку. Почему-то ей казалось, что в ее теперешнем положении ей мало что может повредить, равно, как и помочь.
Тем не менее к тому моменту, когда она вернулась в комнату, где Леся уже закончила приготовления к сеансу общения с потусторонним миром, Кира ощутила нечто вроде умиротворения.
К ее возвращению все было готово. На столе, помимо картонного круга с буквами по окружности, находилась еще странная металлическая штука в виде буквы Г. Она стояла в центре картонного круга. И с ее короткого конца свисала вниз тонкая белая нитка. И еще на столе находились две свечи. Одна толстая витая красная, а другая обычная тонкая зеленая.
— А почему свечи разноцветные? — спросила Кира, полагая, что это какой-то особый магический ритуал, малодоступный пониманию простого смертного.
Она даже зауважала Лесю, которая, оказывается, знает о таких вещах и разбирается в них.
— Просто у тебя никаких других свечей в доме не нашлось, — немедленно спустила ее на землю подруга. — Но думаю, что и такие сойдут. В конце концов, свечи — это не главное.
— А что главное? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Кира.
В памяти совершенно некстати всплыли отрывочные воспоминания о кровавых жертвоприношениях козлят и ягнят. И как потом вся сатанинская община плескалась в тазике с еще теплой кровью. А затем они гадали на свежих еще внутренностях. Или внутренности — это уже из другой оперы? Откуда-то из эпохи древних греков? Но, так или иначе, Кира от своих мыслей содрогнулась.
Тусклое мерцание свечей, таинственные приготовления Леси, выражение ее лица, всегда такое славное и милое, сейчас показалось Кире отрешенным и многозначительным. Кира с испугом посмотрела на подругу, ожидая, что та произнесет сейчас какие-нибудь ужасные заклинания и со стола в лучшем случае попрыгают зеленые пузырчатые жабы.
— Для нас с тобой главное — это кольцо, — вместо этого произнесла Леся, и чары развеялись.
— Какое кольцо?
— Любое кольцо, — терпеливо произнесла Леся. — Желательно золотое. И желательно без камня. У тебя есть такое?
— У тебя есть.
— Нужно твое, — упиралась Леся.
— Почему это мое?
— Потому что призрак по какой-то неведомой причине выбрал тебя и явно с тобой хочет говорить, — пояснила Леся. — Возможно, еще при жизни он был немного влюблен в тебя. Вот теперь и жаждет пообщаться.
— Ты думай, что говоришь-то! — воскликнула Кира. — Мы с ним и знакомы были всего ничего. Какая уж тут любовь?
— Иногда и одной минуты достаточно, чтобы чувства вспыхнули, — сказала Леся.
— У меня к нему ничего не вспыхнуло.
— А у него, может быть, вспыхнуло! — начала закипать Леся. — И вообще, он к тебе приперся? У тебя дома он стенает и плачет? Значит, и общаться хочет с тобой. А потому давай, не жмись и стягивай кольцо с пальца. Ничего с ним не случится!
— Ладно, — пробормотала Кира, послушно стягивая с пальца колечко. — Но на всякий случай ты с ним поосторожней. Денег оно больших не стоит, но это единственная память, которая осталась мне от Борисова.
Леся, которой надоело слушать подругу, просто вырвала кольцо у нее из рук.