Мелкие боги
Шрифт:
— Заглядываешь во все углы. Что ты ищешь?
— Нет, ничего. Просто интересно. Здесь все так необычно.
— Вся так называемая мудрость Эфеба не стоит и единственной строчки из последнего абзаца Семикнижья.
— А почему бы нам не изучить труды безбожников, дабы встретить ересь во всеоружии? — спросил Брута и сам удивился собственной смелости.
— О, крайне убедительный аргумент, его инквизиторы слышали много раз, хотя зачастую не совсем отчетливо.
Ворбис сердито уставился на затылок шедшего впереди Аристократа.
— От внимания ереси до сомнений
— Да, господин.
— Ха! Они высекают запретные статуи, но даже это не могут сделать правильно.
Брута не был специалистом, но и он заметил, что слова Ворбиса соответствуют истине. Сейчас, когда новизна прошла, статуи, украшавшие каждую нишу дворца, стали казаться менее привлекательными. Только что они миновали статую с двумя левыми руками. У следующей одно ухо было больше другого. И дело было вовсе не в том, что кто-то задался специальной целью высечь уродливых богов. Согласно первоначальному замыслу, они должны были выглядеть привлекательно, но скульптор со своей задачей не справился.
— Кажется, это женщина держит в руках пингвина, — заметил Ворбис.
— Это Патина, Богиня Мудрости, — машинально ответил Брута и только потом понял, что произнес эти слова вслух. — Я… я просто слышал, как кто-то упоминал ее имя, — поспешил добавить он.
— Ну конечно, — ответил Ворбис. — Какой у тебя, однако, тонкий слух…
Аристократ остановился у массивной двери и кивнул делегации.
— Господа, — провозгласил он, — тиран примет вас незамедлительно.
— Ты должен запомнить все до единого слова, — шепнул Ворбис.
Брута кивнул.
Двери распахнулись.
В мире существует великое множество правителей, которых именуют не иначе как Мудрейший, Верховный, Его Высочество Того, Их Величество Сего. И только в маленьком государстве, где правитель выбирался обыкновенными людьми и мог быть снят по первому желанию народных масс, — только в этом государстве люди звали своего повелителя тираном.
Эфебы считали, что каждый человек должен обладать правом голоса [6] .
6
При условии, что он не был бедным, чужеземцем или лишенным данного права в связи с тем, что был сумасшедшим, чересчур легкомысленным или вообще женщиной.
Выборы в тираны проводились каждые пять лет — кандидат должен был доказать свою честность, проявить ум и здравомыслие, а также убедить всех, что именно он заслуживает народного доверия. Однако каждый раз сразу после выборов выяснялось, что народный избранник на самом деле сумасшедший бандит, который понятия не имеет о взглядах обычного философа, бродящего по улицам в поисках полотенца. Спустя пять лет история повторялась, одного сумасшедшего сменял другой, и можно было только дивиться, как умные люди способны повторять одни и те же ошибки.
Кандидатов в тираны отбирали при помощи черных или белых шаров, опускаемых в специальные амфоры, которые прозвали урнами. Наверное, это и дало толчок к появлению хорошо известного комментария касательно чистоты политики.
Тираном оказался толстый человечек на тощих ножках, который производил впечатление яйца, отложенного вверх ногами. Человечек сидел в своем кресле посреди мраморного зала, вокруг были раскиданы свитки и какие-то бумажные листы. Ножки его не доставали до мрамора, лицо было розовым. Аристократ что-то прошептал ему на ухо, и тиран поднял голову.
— А, омнианская делегация, — сказал он, и улыбка пробежала по его лицу, словно ящерица по камню. — Прошу всех садиться.
Он снова опустил взгляд.
— Я — дьякон Ворбис из квизиции Цитадели, — холодно произнес Ворбис.
Тиран поднял взгляд и наградил его еще одной, такой же стремительной улыбкой.
— Знаю, знаю, — кивнул он. — Зарабатываете на жизнь пытками? Не стесняйтесь, дьякон Ворбис, присаживайтесь. И ваш молодой друг, который словно что-то потерял, тоже пусть присаживается. И все остальные. Служанки сейчас принесут виноград и закуски. Обычно так случается. Остановить их практически невозможно.
Перед троном тирана были расставлены скамьи. Омниане сели. Ворбис предпочел остаться стоять.
Тиран кивнул.
— Что ж, как хотите, как хотите…
— Это возмутительно! — рявкнул Ворбис. — К нам относятся…
— Значительно лучше, чем вы относились бы к нам, — мягко прервал его тиран. — Сидеть или стоять — это ваше дело, ваше святейшество, вы в Эфебе. Можете даже встать на голову, мне до того не будет никакого дела, только не думайте, будто я поверю в то, что, если бы я прибыл в Цитадель в поисках мира, мне бы позволили нечто иное, кроме как ползать перед вами на животе, вернее на том, что от него осталось. В общем, стойте, сидите, главное — помолчите немножко, я сейчас закончу.
— Что закончите? — спросил Ворбис.
— Мирный договор, — ответил тиран.
— Но мы как раз прибыли его обсуждать.
— О нет, — ящерица улыбки снова пробежала по его лицу. — Вы прибыли его подписать.
Ом глубоко вздохнул и двинулся дальше.
Лестница была довольно крутой, и он прочувствовал каждую ступеньку, пока катился по ней, по крайней мере, слава богам, что, прибыв вниз, он упал на брюхо.
Ом заблудился, правда куда предпочтительнее заблудиться в Эфебе, чем оказаться в подобном положении в Цитадели. По крайней мере, здесь нет таких зловещих подвалов.
— Библиотека, библиотека, библиотека…
Брута говорил, что в Цитадели тоже есть библиотека. Он даже описал ее, так что Ом примерно знал, что искать.
Внутри должна быть по меньшей мере одна книжка.
Мирные переговоры проходили не слишком успешно.
— Вы напали на нас! — утверждал Ворбис.
— Я бы назвал это обороной на упреждение, — возразил тиран. — Мы видели, что произошло с Истанзией, Бетреком и Ушистаном.
— Они познали истину Ома!