Мелкий бес
Шрифт:
Размышления прервал стук в двери. Мужичок застыл с торчащим из рта продолговатым пирожком. Хозяйка сделалась белее мела. Она жестом указала плешивому лезть под лавку. Тот бесшумно юркнул туда и затаился.
– Ой, а кто это пожаловал?
– заворковала женщина, открывая двери.
– Ты Федя? Завтра же оговорено?
На пороге стоял крепкий мужчина с черной бородой лопатой. Густые ресницы на концах круто поднимались, придавая гостю лихой вид. Как и ножны с кривой саблей. Федя пожелал губами и нехотя сказал:
– Не могу больше ждать, чресла горят.
Увидев
– Я тебе, Федя, с собой дам, только уходи, - взмолилась баба.
– Муж скоро с охоты вернётся.
– Жонка, жрать ставь!
– раздулся громогласный рык.
– И воду на птицу. Трёх рябчиков ольховик послал.
Федя побледнел, разом потеряв молодецкий вид. Кончики его усов опустили, сделавшись похожи на сомьи. Не дожидаясь, он бросился под лавку. Оттуда донеслось возмущённо мычание, возглас удивление, но все быстро стихло.
Вернулся хозяин дома. Был он невысок, но в плечах… совершенно квадратные. Рост его и ширина плеч оказались соразмерны. Борода росла клоками, а волосы спутались, придавая хозяину диковатый вид. Узкое, злое лицо пересекал рваный, багровый шрам.
– Сапоги, Зина, - скомандовал он, садясь на лавку.
Баба тут же бросилась стягивать кожаные сапоги, а после разматывать влажные онучи. Неожиданно мужик нагнулся и крепко хлопнув жену по откляченному заду, воскликнул:
– Хороша срака! А ну давай, становись к столу.
Я вооружился щепочкой. Плешивый и Федя лежали под лавкой, прижавшись друг к дружке. Острая раздвоенная часть щепы ткнулась плешивому в щеку. Тот чуть ли не подпрыгнул.
Хозяин ничего не услышал - он схватил жену за огромные сиськи, мял и тискал их. Правая рука задрала бабе платье и легла на затылок, наклоняя женщину к столу. Торопится. Растопыренная пятерня легла на лицо бабы, крепко прижимая к столешнице. Ремень с бляхой упали на пол. Зина прикрыла глаза. Вялый отросток тыкался между крупных ягодиц, но никак не мог попасть внутрь. Зашипев, муж поплевал на ладонь и принялся быстро возить ей между бедер заохавшей жены.
– Вылезаем потиху, - прошептал Федя плешивому.
Тот испуганно затряс головой. Я из вредности ткнул его щепочкой, но мужичок был так испуган мыслью о побеге, что ничего не почувствовал.
Муж всё-таки не смог привести уд в нужное состоянии. Скривившись он, схватил огурец и с размаху засадил жене. Ее отверстие хлюпнуло, заглатывая овощ. Удовлетворенно хмыкнув, мужчина схватил второй и наполовину загнал его, придерживая двумя пальцами.
– Нравится, дрянь? Это чтобы ты на других мужиков не смотрела! Эх, если бы тогда под лёд не провалился, другое дело было бы!
= Хорошо, ох хорошо!
– взвизгнула женщина.
Тут все пошло наперекосяк. Федя по-пластунски полз к двери, плешивый же смотрел полными отчаянии глазами. Но банальное невезение сыграло свою роль. Клянусь, я тут вовсе не причем. С крючка слетела кружка и грохнулась на пол, разбившись вдребезги. Муж обернулся. Его глаза налились кровью. Рука схватилась за кривой нож, висевший на поясе.
– Порешу! Всех порешу!
– заорал он.
Плешивый завизжал и выскочил из-под лавки. Зина вскочила - из нее разом выскочило два поблескивающих огурца. Закричав, она бросилась на спину мужа. Тот двинул ей локтем, в кровь разбивая лицо. Завыв, женщина грохнулась спиной на стол.
Нож столкнулся с саблей Феди. Отразив удар, мужчина дёрнул за ручку двери… На моих глазах крючок подскочил и попал в скобу. Муж замахал кинжалом. Федя не успел - по его предплечью побежала кровь. Что тут творится!?
Зарычав, Федя нанес широкий размашистый удар. Охотник был ловок, он изогнулся, пропуская удар, и полоснул ножом вслед опускавшей руке. И сразу же упал на пол, поскользнувшись на хрустнувшем огурце.
К нему подскочил плешивый, расшибая об голову охотника горшок с дымящимися щами. Не глядя и крича, как дикий зверь, муж махнул ножом, и кончик лезвие вошёл в основании ноги плешивого и вспорол ее до колена.
– Уходи, уходи!
– завыла Зина на подходящего к ослепшему охотнику Феде.
Глаза удальца застилала кровавая пелена. Он держал саблю в левой руке, правая висела плетью. Удар охотника разделил его ладонь на две части, прорубив до середины. Бил Федя неловко, но сабля вошла в ключицу охотника. Зина схватила со стола нож и ткнула Федю в грудь. Просто ткнула. Широкое лезвие почти без усилий ушло в грудь мужчины. Непонимающим взглядом Федя уставился на торчащую рукоять.
Федя замычал и перешагнув охотника, вогнал саблю в живот женщины. Серебристый клинок вошёл чуть ниже пупка, но вышел криво, из верха ягодицы. Федя навалился на женщину, и они рухнули на стол, где и затихли.
Плешивый лежал в луже крови. Охотник с проломленной головой, обляпанной капустой, смотрел в потолок пустыми глазами. Федя с Зиной лежали на столе, с которого ручейками лила кровь. Кольцо пульсировало. Жёлтый глаз Лиха ярко горел. Но позолота на кольце тоже ярко сияла, что создавало напряжение в артефакте.
По ободку пробегали золотистые молнии, камень же отекал, будто воск.
Я выбежал на улицу. Над левой частью селения висела плотная черная туча. Казалось, что если бросить камень, то легко достанешь до черного брюха. Правую часть деревни пронизывал свет, льющийся с белого, полуденного неба. Началось что-то нехорошее.
Глава 31
Небо раскололось надвое: с одной стороны, тяжелая чёрная туча нависала, словно молчаливая угроза, с другой – свет лился мягким, почти божественным сиянием, словно чья-то невидимая рука пыталась разделить мир на две части. Тишина была гнетущей, но я чувствовал, как напряжение нарастает, готовое выплеснуться в любой момент. Ветер подхватывал запах сырой земли, влажного дерева и чего-то железного, почти металлического, но не совсем – запах крови, что застыл в воздухе.