Мелкий Дозор (сборник)
Шрифт:
Из Борькиной комнаты доносились развеселые звуки – малыш смотрел мультики, не подозревая, что ему грозит.
Арамис подавил в себе недостойное желание разодрать Антонине Ивановне язык. Просто выгнул спину и взглянул на нее снизу вверх.
И вздрогнул. Что-то было явно не так. Подобные разговоры теща заводила нередко, но сейчас дрожали в воздухе стеклянные нити тревоги. Что-то чужое, холодное растекалось по комнате. Арамис на всякий случай воспользовался нижним зрением – и все стало тоскливо и безнадежно.
Огромный иссиня-черный сгусток присосался
Оставалось одно – немедленно бежать отсюда, разыскивать дозорных, тащить сюда… В возбуждении он даже не подумал, пустят ли хозяева к себе в квартиру целую стаю подозрительных котов. Эх, коллег бы сюда! Но коллеги всегда появляются сами, когда им это нужно. А вот попробуй отыщи их, если нужно тебе!
Арамис пружинисто вскочил… Вернее, попытался вскочить. Тут же безумная, невозможная боль скрутила его задние лапы, сдавила их смертным холодом – и он тяжело шлепнулся на пол. Судорожно заскреб когтями по линолеуму, но почти не сдвинулся с места.
– Эге! – Хозяин озадаченно вылез из-за стола. – А с нашим котиком, похоже, не все в порядке.
– Старый он, – заметила хозяйка, наклоняясь к распластавшемуся Арамису. – Старенький… Только у нас шесть лет, а сколько до нас неизвестно где жил… Слушай, а ведь это, похоже, паралич…
И Арамису показалось, будто присосавшийся к Антонине Ивановне сгусток злорадно ему ухмыльнулся. Хотя чем ему было ухмыляться? Ни рта, ни глаз – только жадная пустота.
И конечно, угодили в пробку. Старенькая «шестерка» хозяина обиженно фыркнула и, вздрогнув, приросла к асфальту. Впереди застыло стадо машин – таких же вонючих, раскаленных, злых. И сзади тоже подкатывали – Арамис вертел головой туда-сюда. Спасибо хоть шея еще не отказала.
Большего он не мог – куда денешься из сумки на заднем сиденье? Хорошо хоть не до конца застегнули молнию, можно высунуть голову и дышать зноем. Наслаждаться своим последним днем.
Все было ясно. Что такое ветлечебница, он знал, и зачем его туда везут – тоже. Хозяйка под тещиным напором продержалась пятнадцать минут, хозяин, надо отдать ему должное, спорил почти час. Но что он мог поделать? Невидимые человеческому глазу щупальца сгустка мало-помалу опутывали и его мозги.
– А что Борьке скажем? – вяло отбивался он, но скорее для порядка. – Это ж такая травма для ребенка…
– А зачем правду говорить? – елейно хихикнула Антонина Ивановна. – Скажем, что котик уехал в специальный кошачий санаторий, спинку лечить. И надолго уехал…
– И привет просил передать, – добавила жена Леночка.
– Вот именно! – Теща торжествующе воздела палец в потолок. – А завтра уедем на дачу, новые впечатления, солнце, воздух и вода… Напрочь забудет.
Слова «убить» никто не произносил. «Прекратить
Но еще страшнее, что некому его передать. Все случилось так быстро… Кто теперь поведет Дозор? Даже коллеги – и те бессильны. Они и сами не знают, откуда взялось это не видимое ни человечьему, ни звериному глазу бледно-голубое кольцо вокруг головы. «Корона», как они иногда шутили между собой, не стесняясь присутствия Арамиса. Чей это дар? Зачем он котам? От него одни только неприятности… И в то же время… с короной расставаться не хотелось. Все равно что лишиться хвоста… или ушей.
А передать надо обязательно. Не тащить же с собой туда – не пролезет. И кто-то обязан после него возглавить Дозор, выискивая тех собратьев, чья натура откликается на зов бледного света, кто способен стать дозорным, способен дать свой цвет радуге. Тогда Дозор будет жить. Дозорные меняются, дозорные умирают на свалках и на плюшевых ковриках, на столе у ветеринара и в поганых подвалах, под колесами машин и от мучительной дряхлости – но Дозор живет. Живет, пока есть «корона» – и тот бедняга, что должен ее носить.
– Блин, да тут три часа стоять! – Хозяин с досадой шлепнул ладонью себе по колену. – Идиотизм. Ну уроды ведь, ну куда они, спрашивается, прутся? Жарко тебе? – повернулся он к Арамису. – Ты уж потерпи, ну что ж тут поделаешь? Рассосется ведь в конце концов. – Он помолчал, облизнул губу. – Ну, ты извини, родной, что так получилось. А что делать-то? Куда тебя девать, безногого? Лечение знаешь какое дорогое? И бесполезное, только боли снимает. Антонина хоть и дура, но тут она права, это самый гуманный вариант.
Арамис смотрел на него не мигая. Мало кто из котов на это способен – наверное, лишь дозорные. Боятся кошки человеческого взгляда, не выдерживают – но и людям, оказывается, неуютно, если кот смотрит, не отводя глаз. Отворачивается человек, подавившись собственными оправданиями. Внимательно смотрит на часы, надеясь разглядеть там что-то новое. Потом его осеняет спасительная идея, и он выскакивает из машины к ближайшему ларьку за минералкой. И возвращается с пластиковой бутылкой, жадно пьет и не смотрит назад – ведь ничего и не было. Надо за дорогой следить – вдруг все же рассосется?
Оно и рассосалось. Сперва медленно, как отравленный таракан, а потом быстрее и ловчее, как таракан, оправившийся от яда, двинулась вперед «шестерка». Вперед, в ветлечебницу. Туда, где прекращаются страдания.
А там тоже была очередь. Хозяин, примостившись на краешке банкетки, поставил сумку с Арамисом себе на колени. Пахло от него липким потом, бензином и стыдом, но эти запахи не могли заглушить здешнюю атмосферу, навсегда пропитавшуюся звериной болью, лекарствами и унылой человеческой гигиеной.