Мельничиха из Тихого Омута 2
Шрифт:
— Просто вы ни черта не умеете обращаться с животными, — проворчал судья и схватил осла за ухо, крепко заломив.
Осёл, не ожидавший такой подлости и ловкости, заорал диким голосом, попробовал вырваться, но судья завернул ему ухо на сто восемьдесят градусов, и бедняга-ослик вынужден был подчиниться грубой силе.
Мелко перебирая копытами, он проследовал в загон, куда Кроу отправил его, без всякой жалости подтолкнув ногой в круп.
— Ну вот и разобрались, — судья отряхнул руки и посмотрел на нас с Димаком. —
Я поняла, что он умышленно не выказывает ко мне приязни при всех, и даже не обиделась, когда двое гвардейцев встали справа и слева, готовые сопровождать в судебный департамент.
— Буду ждать вас у ратуши, хозяйка! — крикнул Квакмайер мне вслед.
Нас доставили в здание суда и развели в разные стороны. Тут я немного струхнула, потому что меня завели в пыльный унылый кабинет, где стояли грубо сколоченные стол, стул и огромный кособокий шкаф, запертый на амбарный замок.
— А где судья? — спросила я у гвардейцев, но они ничего не ответили, оставили меня и ушли.
Приоткрыв дверь, я убедилась, что не заперта, и сразу успокоилась. Рейвен Кроу знает, что делает. И он знает, что я нисколько не ведьма, и никого не обманывала. Ну… почти. Дожидаясь вердикта, я достала из поясной сумочки самый распоследний кусочек лепешки и зажевала его, только повздыхав о яблоке, съеденном ослом.
Так меня и застал судья, когда вошел в кабинет.
— Опять переполох из-за вас, хозяйка, — хмыкнул Кроу, плотно прикрывая двери. — А вы проголодались, как я вижу?
— Когда не знаешь, что делать, — скромно заметила я, — лучше всего поесть.
— Золотые слова, — похвалил судья и достал из кошелька ключ с хитрой бородкой.
Открыв замок на шкафу, Кроу распахнул дверцы и принялся выгружать оттуда кипы пыльных бумаг, какие-то мешки и пару шкатулок.
Я наблюдала за этим с любопытством и даже предложила помощь.
— Хотите прибраться? — спросила я, подходя поближе и заглядывая в пыльные недра шкафа. — Тут хорошо бы щеткой по углам замести.
— Обойдемся без щетки, — судья что-то мысленно прикинул, потом вытащил пару полок и смерил меня взглядом. — Думаю, поместитесь.
— Что? — не поняла я.
— Полезайте в шкаф, — велел он.
— Зачем это? — растерялась я, а он уже подхватил меня за талию и с той же нежностью, с которой прогонял осла, запихнул меня на освободившееся в шкафу место.
— Сидите тихо и слушайте, — Кроу закинул в шкаф подол моей юбки и закрыл дверцы.
Стало темно и до невозможности пыльно. Помучившись, я задрала юбку и закрыла подолом рот и нос. Дышать стало труднее, но по крайней мере пыль не лезла в горло.
— Ведите человека, — услышала я холодный голос судьи, и вся обратилась в слух.
Хлопнули двери, затопали и зашаркали ноги, а потом раздалось знакомое кряхтенье и оханье — это привели Димака.
— Оставьте нас, — распорядился судья.
Дверь опять хлопнула, и я осторожно приникла к щелочке между дверцами шкафа. За столом сидел судья, и вид у него был до невозможности умный. Мне захотелось фыркнуть, но я сдержалась, потому что перед столом стоял Димак (сесть ему не предложили) и потирал бока, гримасничая и показывая, как он страдает от ослиного нападения.
— Имя? — отрывисто спросил судья, обмакивая гусиное перо в чернильницу и начиная что-то писать на грубом листе бумаги.
Перо заскрипело так, что у меня даже зубы свело.
— Димак Мэлори, — ответил мужчина, обвинивший меня в мошенничестве.
— Род занятий? — последовал новый вопрос.
— Торговец.
— Чем торгуете?
— Да чем только придется, — поняв, что его суда пригласили не по головке гладить, Димак перестал гримасничать и нахмурился.
— Вы обвиняли женщину на рынке в колдовстве, — судья отложил перо и посмотрел на допрашиваемого — пристально, блеснув темными глазами. — Потрудитесь объяснить, в чем суть обвинений. Вы сказали, она вас обманула?
— Провела, как мальчишку, колдунья проклятая, — буркнул Димак. — Только вряд ли вы мне поверите. Зря я это затеял, ваша честь. Но очень уж я разозлился, когда увидел эту бабищу. Если бы не этот осёл, придушил бы стерву.
— Попробуйте рассказать, — невозмутимо сказал судья. — А там решим — верить или нет.
— Я её в прошлом году встретил, — начал Димак, и по его тону было ясно, что он едва сдерживается, чтобы не сплюнуть. — Вернее, она сама меня нашла. Я тогда… подторговывал кое-какими редкими вещичками. Это теперь на мулов перешел, а год назад у меня другое дело было налажено… И все клиенты — важные-важные…
— Чем торговали? — перебил его судья.
— Пряностями, — ухмыльнулся Димак.
Последовала долгая пауза, и я понятия не имела, почему судья так завис. Подумаешь — пряности. Было бы чему удивляться. Да их в каждой десятой лавке — мешками.
— И что женщина?.. — спросил Кроу, наконец.
— Пришла ко мне ночью, заплатила золотом. Вот только ведьма она и обманщица, ваша честь. И золото это — проклятое. Я его в сундук положил, а через пару недель увидел, что там пусто. Только осенние листья. Пригоршня осенних листьев.
— Занятная история, — протянул судья. — Заплатила золотом, а потом это золото украли? А причем тут женщина?
— В том-то и перец, ваша честь, — с досадой протянул Димак, — что не украли. У меня всё на десять замков запиралось. И собаки вокруг дома — как волки. Пропало это золото. Одни сухие листочки остались.
— Колдовство? — деловито спросил судья.
— Колдовство, — с отвращением ответил Димак.
— Когда, говорите, это было? — судья снова заскрипел пером, записывая показания.