Мелочи сыска
Шрифт:
– Мне, Лев Иванович, не до жиру. Я вам уже объяснял, – ответил Гаврилов. – Это кому-то можно – в белоснежных перчатках…
– Вы очень поэтичны, – насмешливо заметил Гуров. – Хотя белоснежные перчатки вам, как я понял, категорически противопоказаны. Но я все-таки не понимаю, чего вы от меня хотите? Я уже выразил вам свое сочувствие, но повернуть историю вспять я не могу. Придется вам поискать другое теплое местечко.
– Дело уже не в месте! – горько воскликнул Гаврилов. – Если бы это было так, я бы не решился вас беспокоить. Дело совсем в другом.
–
– Дело в том, что мне позвонили по телефону, – мрачно сказал Гаврилов. – Незнакомый голос. Он говорил намеками, но все было предельно ясно. Они считают, что это я заложил их. Вывел вас на «Орион», понимаете? Меня предупредили, что придется расплачиваться. Вы понимаете, что это значит?!
Гуров покачал головой – для него это тоже было неожиданностью.
– А вам не кажется, что это всего-навсего блеф? – спросил он. – Вам просто хотят испортить настроение.
– Кто я такой, чтобы обращать на меня внимание? – возразил Гаврилов. – Нет, они убеждены, что я работал на вас. Они наверняка понесли огромные убытки. Таких вещей эти люди не прощают.
– Какого же черта вы с ними связались, если так хорошо разбираетесь в их обычаях? – раздраженно спросил Гуров.
– Мне надо было за что-то зацепиться, – тупо повторил Гаврилов.
– Теперь вы хотите зацепиться за меня, – констатировал Гуров.
– Хочу, – заявил Эдуард Петрович.
– А почему бы вам не обратиться в те структуры, которые вызывали вас на допрос? – поинтересовался Гуров. – Это было бы более логично. Объясните им, что в ваш адрес поступают угрозы – они должны принять какие-то меры. Вы можете думать все что угодно, но на самом деле к истории с «Орионом» я имею весьма косвенное отношение. Заниматься им дальше я не собираюсь, это не мой курятник.
– Дело не в «Орионе», – уныло проговорил Гаврилов. – Дело во мне. А налоговикам я тоже не нужен. Ведь, по сути дела, мне ничего не известно, кроме двух-трех фамилий. Я уже был там, но они сказали примерно то же, что и вы сейчас. Грубо говоря, меня высмеяли… Я никому не интересен, Лев Иванович! Кроме анонимного убийцы, который поджидает меня в темном переулке.
– Не умирайте раньше времени! – строго прикрикнул на него Гуров. – Если дело обстоит таким образом, я постараюсь помочь вам – переговорю с другом из налоговых органов. Пусть что-нибудь придумает. Может быть, вам стоит уехать на время…
Гаврилов покачал головой.
– Это смешно! Уехать! Чтобы меня нашли потом где-нибудь на обочине с проломленным черепом! Прекрасное решение вопроса!
– Чего же вы хотите? – утомленно произнес Гуров. – Чтобы я приставил к вам телохранителя? У меня нет такой возможности.
Гаврилов мялся, не решаясь высказать свою главную мысль. Но наконец он решился и сказал совершенно невероятное:
– Возьмите меня к себе в штат! Сотрудника органов они не решатся тронуть. Ведь у вас же есть секретные сотрудники?
Гуров не поверил своим ушам. Он недоверчиво посмотрел на своего спутника – но тот, кажется, был абсолютно серьезен. Гуров смущенно почесал в затылке и спросил:
– А вы, случайно, меня не разыгрываете, Эдуард Петрович? Какой из вас, к черту, сотрудник? И потом, этим вопросом занимается отдел кадров. Боюсь, некоторые подробности вашей биографии… Да и возраст у вас…
Гаврилов заерзал на сиденье и нетерпеливо пробормотал:
– Вы меня не поняли, Лев Иванович! Я же не претендую на полковничью должность и погоны. Речь идет… Ну, короче говоря, есть же у вас штат осведомителей? Вам же нужна информация, верно? Я буду поставлять вам ее. У меня единственная просьба – ввиду исключительных обстоятельств разрешить мне ношение оружия, чтобы я мог защитить себя…
Брови Гурова невольно поднимались все выше и выше.
– Эдуард Петрович! – воскликнул он. – Ну подумайте, что вы такое говорите! Какое оружие?! И какой из вас осведомитель? И потом, если даже допустить, что ваша безумная идея воплощена в жизнь, – как ваши недруги узнают о том, что вы теперь секретный сотрудник? Не объявление же в газету давать!
Гаврилов с ужасом посмотрел на Гурова и закрыл лицо руками.
– Простите! – глухо пробормотал он. – Действительно. Я несу какую-то чушь. У меня нет выхода. Все пропало. Никто не может мне помочь.
– Это тоже несерьезно, Эдуард Петрович! – возразил Гуров. – Вам несомненно помогут. Я прямо сейчас позвоню своему другу и попрошу отнестись к вашей информации со всей серьезностью. А вы оставьте мне свой номер телефона – если будут новости, я вам сообщу.
На лице Гаврилова не отразилось особенной радости. Он немного помолчал, о чем-то усиленно размышляя, а потом осторожно спросил:
– А можно я некоторое время буду вас сопровождать? Если меня будут видеть в вашем обществе, то, может быть, не решатся…
Гуров поморщился и терпеливо принялся объяснять:
– Вы умный человек, Эдуард Петрович, не дурак. А говорите такие детские вещи. Разумеется, вы не можете меня сопровождать. Давайте вести себя как взрослые люди.
– Но вас же интересует ограбление Белинкова? – вдруг заискивающе спросил Гаврилов.
Гуров оборвал речь на полуслове и пристально взглянул на него.
– А при чем тут ограбление Белинкова? – медленно произнес он.
Гаврилов опять заерзал на месте, поправил узел галстука и наконец, решившись, признался:
– В тот раз я отнесся к вашим расспросам слишком поверхностно. Собственно, мне было не до этого, вы же понимаете… Если откровенно, я просто пропустил все мимо ушей. Единственной мыслью было – когда же он оставит меня в покое? Вы то есть…
– Ну, это понятно, – кивнул Гуров. – И что же дальше?
– Вот. А потом я стал невольно задумываться, – сказал Гаврилов. – Уже когда вернулся домой и немного привел в порядок свои мысли. У меня, в принципе, хорошая память – я всегда ею немного гордился, – и все, что вы мне говорили о сестре, о следах в квартире моего отца, о ключах я помнил до последнего слова. Да и сейчас помню.