Мелодия бесконечности. Книга первая (СИ)

Голинченко Екатерина Андреевна

 - Не стоит мараться о него, милая, - за её спиной поднялся Джон - слабый, не в состоянии устоять, одной рукой он держался за стену, другой - вытер кровь и грязь с лица:

 - Должен тебя разочаровать, Охотник, но, я ещё жив, и у меня ещё хватит сил защитить тех, кто мне дорог , - он силился выдавить улыбку, вместо которой вышел оскал, и недобро сверкнул глазами, - Так смотри же, и смотри внимательнее - кого ты недооценил. Ты испытал моё терпение.

 Джон был прекрасен как никогда, приняв Облик и обретя Атрибуты: в алой шёлковой рубашке, вышитой золотом и драгоценными камнями, подпоясанный

широким расшитым красным поясом, превосходно оттенявшей его смуглую кожу, в облегающих красных кожаных штанах, подчёркивавших его фигуру, и красных сафьяновых сапогах до колен, его локоны, словно чёрными змеями, обвивали шею и спускались по плечам, в его глазах была бесконечная тьма. Недаром он выбрал своим цветом красный - повседневный и торжественный, святой и дьявольский, обыденный и величественный, траурный и праздничный, цвет огня и цвет крови, цвет самой жизни и цвет самой смерти. Это была пугающая красота.

 Алый шелковый аркан обхватил шею ракшаса, который, как он ни силился, не мог ослабить. Задыхаясь, он опустился на колени, и, встретившись взглядом с противником, словно, заглянул в глаза своей погибели...

 - Ну, что же ты медлишь?
– из последних сил просипел демон, - Только, запомни, что придут и другие , вы и представить себе не можете, за какими из миллионов обличий будут скрываться.

 Незамеченная ни кем, в глубине пещеры, за ними продолжала сосредоточенно следить неподвижная фигура в сером плаще:

 - Ну, же, убей его, - юноша снял капюшон, и длинные волнистые волосы цвета лаванды рассыпались по плечам, он напряженно прищурил глаза, - Твой гнев силён, Дхармараджа, так дай ему волю, сделай, что должен, и дай мне повод пронзить твоё горячее сердце. Хотя, нет... Это было бы слишком просто. Ты будешь молить о смерти.

 - Нет!
– прийдя в себя, будто после транса, словно, не она сама только что готова была уничтожить демона, Маргарита почти повисла на плече Джона, подняв на него заплаканное лицо, - Мой Жан - не убийца!

 В груди сильно закололо, Джон осел и обхватил голову руками, его глаза стали прежними:

 - Прочь с глаз моих!
– резко бросил он ракшасу, - И остальным расскажи, кто посмеет сунуться, с кем им придётся иметь дело.

 Сильный порыв ветра - и только алая петля аркана медленно спаланировала на пол в том месте, где стоял ракшас.

 - А ты недооценил этих смертных, отец. Впрочем, как и я. Только, выиграть битву - ещё не означает, выиграть войну. Спасибо, что дал увидеть твою силу и твою слабость, Дхармараджа - наше одно проклятие на двоих.
– и, лишь еле уловимое колебание воздуха да эхо тихих звуков флейты, могли служить доказательством присутствия тут существа ещё секунду назад.

 - Ну, что, все целы?
– слабо усмехнулся Джон, всё ещё держась за стену, - Спасибо вам, друзья мои!

 - А сделали мы его! Сделали!
– победно улыбнулась Даниэлла.

 - Теперь можно и домой возвращаться - и даже не по частям, - расплылась в улыбке Джастина, прильнув к плечу Дена.

 - Если бы своими глазами не увидела, то никогда бы не поверила, - сама себе сказала Саманта.

 - Matka Boska! Moje gratulacje nam wszystkim!(Матерь Божья! Мои всем поздравления! пол.) - всплеснула руками Ева в объятиях Питера.

 - Спасибо, дорогие

мои!
– Маргарита бросилась обнимать и целовать друзей. Её примеру последовали и остальные, радостно заключая друг друга в объятия.

 Джон крепче обнял Маргариту, так, что слышал биение её сердца, и заглянул в её пленительные глаза:

 - Девочка моя,напугал я тебя, да?
– виновато улыбнулся он,- Моя невероятно храбрая девочка. Львица моя, ты была ослепительна. Ma fille forte et tendre.(Сильная и нежная фр.) Прекрасная роза - обольстившийся фасадом беззащитности, рискует уколоться о шипы. Ты - самое лучшее, что было в моей жизни, ты - гораздо больше, чем я того стою.

 Вдруг, Маргарита изменилась в лице - только теперь она поняла весь смысл и осознала значение всего произошедшего:

 - О, нет! Во что же ты нас втянул? Господи, только не это,- обреченно пробормотала она и сильно зажмурилась, словно, откроет снова глаза, и вернётся нормальная жизнь,- Я не хочу жить такой жизнью.

 Джон попытался снова обнять Маргариту, но она резко оттолкнула его:

 - Не трогай меня! А нас кто-нибудь спросил, хотим ли мы вечно сражаться? Или, это - такая мелочь, не стоящая внимания? Ты ведь всё знал, правда? А ещё другом назывался. Иуда! Скорпион!

 - Высказалась? А теперь извинись, - неожиданно серьёзным тоном произнёс Джек, - Тебе не стыдно? Что будет потом, неизвестно, а сейчас он спас наши жизни и готов был отдать свою - так, такова твоя благодарность?

 - Прости, Жан… Я, действительно, не должна была так с тобой разговаривать… - смущенно потупила взор Маргарита.

 Джон взял её, почти детскую, руку:

 - Да знаешь ли ты, дитя, что я бы всё отдал, чтобы оградить вас от этого?
– с горечью в голосе ответил парень, - И кто это говорит - ты, Марго? От этого мне ещё больнее. Но, я, правда, виноват перед вами - я подвёл вас. Конечно, это слабое оправдание. Прости меня, - он приложил её руку к своим губам, - Вы должны были сами справиться, перебороть страх и освободить тайные силы, что дремали в вас. Но, я не смог не прийти вам на помощь - такой уж я есть.

 - Дурак! Дурак! Какой же ты дурак, - всхлипывала она, колотя своими кулачками по его груди, - А если бы с тобой что-нибудь случилось? Я же так волновалась. Однажды я уже потеряла Алессио - я ведь не переживу подобное снова.

 - Ну, милая моя, со мной не так-то легко справиться, так что, так просто ты от меня не отделаешься, - улыбнулся он.

 Рита вытерла глаза и посмотрела на Джона:

 - Интересно, что во мне тебя так покорило - моя кукольная физиономия или частые обмороки, которыми так славились дамы в эпоху ренессанса?

 - Глупышка моя, - он нежно поцеловал её.

 Джон щёлкнул пальцем и на ладони у него появился кинжал с искусно инкрустированной серебряной рукоятью:

 - Вот эту вещь я когда-то сделал своими руками - возьми его, и знай, что я приму смерть лишь из твоих рук. Если я когда-нибудь причиню тебе боль, то и мне самому будет невыносимо жить.

 - Замолчи!
– Маргарита поднесла палец к его губам, - Замолчи сейчас же! Не говори о таких вещах. Не сегодня. И никогда, - она отчаянно замотала головой, - По, крайней мере, теперь я тебе практически ровня, - гордо подняла она голову.