Мелодия Бесконечности
Шрифт:
— Я спрашиваю, что это за книга, Марго? — он твердо шагнул к ней и схватил за руку.
— Книга о соколиной охоте, — заикаясь, еле выговорила она.
— Которую читал Карл? — язвительно усмехнулся Генрих, — Что же, если вы решили уйти из жизни, мадам, то я не буду вам мешать, только способ вы избрали не самый удачный — от этого яда вы будете умирать страшно и мучительно, как ваш брат, — он с удовлетворением наблюдал за выражением нескрываемого ужаса на её лице, когда Маргарита поднесла ладони к своим щекам, — Да, да, Марго, вы уже не сможете смотреть на себя в зеркало — всё ваше тело покроется волдырями и язвами, а все внутренности будет
— Вы — чудовище, Генрих, — Маргарита безуспешно пыталась освободиться от его объятий, — Оставьте меня!
— Ни вашего брата, ни вашего возлюбленного — их больше нет, Марго, смиритесь, — хватка его рук стала заметно слабее, а в голосе исчезла резкость и появилась нежность, — Но, я рядом. Королева Катрин в ярости от того, что узнала, что Карл собирался сделать меня регентом, а ваш брат Генрих уже мчится из Польши, пока матушка подготавливает ему еще не остывшее место правителя Франции. Мне опасно оставаться здесь. Я пришел за вами, чтобы увезти в Наварру. Помните наш уговор? Вы спасли меня, теперь я спасаю вас… от самой себя. Утонченная Маргарита считает меня неотесанным селянином, но, этот селянин помнит вашу доброту и умеет быть благодарным. Наше время пока не пришло, вы переживете ещё часы великого испытания — достойно и мужественно, как и подобает королеве… королеве Марго… Мы вернемся, Марго, вернемся победителями. Так предсказал мне мэтр Рене, и я склонен верить этому человеку — он тоже не раз помогал мне, и всё равно по какой причине он это делал: из-за вины ли передо мной за смерть моей матери, или ещё по какой другой. Всё это время вы давали мне силы, а сейчас я хочу поддержать вас — можете плакать, кричать, если вам станет от этого легче, но, я не выпущу вас из своих рук, пока я являюсь вашим мужем и другом.
— Да, как вы смеете! — она гордо вскинула голову и посмотрела на него, — Вы — бессердечное чудовище, Анрио!
— Смею, мадам, смею, — он ловко перехватил её руку, которой она хотела ударить его по щеке, — Я всё ещё ваш муж, Марго, и я должен признать, что безмерно восхищаюсь и люблю свою жену.
— Побойтесь Бога, месье, — она продолжала с вызовом смотреть на него, — Вы бесстыдный лжец, Анри.
— Это имя из ваших уст звучит как музыка, — ласково улыбнулся Генрих, — Назовите меня ещё раз по имени, Марго.
— Если вы сейчас же не прекратите, то я буду звать на помощь, — он всё никак не отпускал её.
— И что же вы скажете, мадам? — он провел пальцем по её губам, — Что вас домогается собственный муж? Вы вынуждаете меня применить самое надежное средство, чтобы заставить вас молчать, — не успела Маргарита опомниться, как он закрыл ей рот своими губами, сначала она изо всех сил пыталась вырваться из его рук, впиваясь ногтями в его плечи, но, потом она продолжала колотить руками по его груди уже больше автоматически, по инерции, всё больше отдаваясь этому поцелую, пока его руки с завидными проворностью и упорством уже успели совладать с её корсетом. В дальнейшем сопротивлении не было смысла — она отдала инициативу в его такие сильные, но — такие нежные руки.
— Ах, простите, мадам, — из кабинета выпорхнула, кутаясь в халат, Жийона, но тут же остановилась и опустила голову, пряча улыбку, — Я услышала шум и пришла посмотреть, всё ли с вами в порядке.
— Ну, и как вам увиденное? Удовлетворены? — лукаво улыбнулся Генрих, так что девушка стыдливо
— Как прикажете, сир, — поклонилась она, не смея поднять глаз.
— Молодец, хорошая девочка, — кивнул Наваррский, — А теперь, будь добра, оставь нас, — потом он подошел к столу, взял завернутую в алый бархат книгу и бросил в огонь, — Надеюсь, вы не будете сожалеть об этой утрате? — повернулся он к Маргарите, в чьих глазах читалась полнейшее смятение чувств.
Она поднялась с кровати и подошла к нему:
— Скажите, Анри, почему мы так ужасно устроены, что начинаем ценить то, что имеем, только потерявши? Я принимала его любовь как должное, он окружил меня ею, сделав слабой, хотя, до встречи с ним я всегда считала себя достаточно сильной, лучше бы мне было и не встречать его вовсе…И как мне теперь прикажете жить с этим? Я так измучена…
— Целебный воздух Наварры как раз должен благотворно сказаться на вашем здоровье, — он обнял её, а в его голосе звучало искреннее участие.
— Неужели, этот несчастный провансалец пробудил в вас инстинкт собственника? — произнесла Маргарита, с интересом рассматривая его лицо и успокаиваясь в его объятиях.
— Может быть… — уклончиво ответил Генрих, — Возможно, и правда, эта история заставила меня ревновать. Только слепец или безумец не сможет оценить по достоинству вашу красоту, мадам, которая стольких мужчин свела с ума, а я не причисляю себя ни к тем, ни к другим. Я мог бы сказать, что вы мне безразличны, но, это означало бы солгать самому себе, — он посмотрел на неё своими серыми глазами и снова увлек на постель — до рассвета было ещё далеко…
Маргарита, наконец, освободилась от этого видения и пришла в себя, но, тотчас же увидела в дальнем конце галереи странный силуэт:
— Вы видели? — Маргарита вопрошающе посмотрела на друзей, — Даму в белом?
— Где?! — они посмотрели в ту сторону, куда показала девушка, но, там ни кого не увидели, — Рита, ты ничего не путаешь? Нет там ни кого в белом.
— Но, ведь я точно видела, — потерянно пробормотала она, — Да, нет же — она была, я уверена, — продолжала настаивать на своем Маргарита, но, уже не была настолько уверена в том, что именно она видела, — Я же видела… — она обмахивала себя музейным проспектом и тяжело дышала, — Наверно, я просто переутомилась, и это всего лишь игра воображения. Простите, мне надо в дамскую комнату, освежиться.
— Тебя проводить? — Даниэлла взяла подругу под руку, требовательно глядя на неё.
— Я думаю, что сама смогу справиться, — кивнула Маргарита, — Не стоит беспокоиться.
— Ты точно уверена? — встревоженно уточнила Джастина, с недоверием оценив её взволнованный вид.
— Угу, — Маргарита улыбнулась в ответ на озабоченный взгляд мужа и направилась в сторону уборной.
Она умыла лицо и посмотрела на себя в зеркало — это на неё жара так действует или беременность? Но, в отражении снова мелькнули очертания женщины в белом.
— Кто вы? — девушка обернулась, и на этот раз призрак не исчез.
— Ты можешь видеть меня? Стало быть, в тебе течет кровь Медичи? — женщина внимательно посмотрела на неё, — Помоги мне увидеть сына. Только ты можешь помочь. Я не держу зла на Ваш род, я лишь хочу увидеть сына, — она протянула руку — и рука эта была бледной и полупрозрачной, сквозь неё можно было видеть стену. Странным было и то, что женщина говорила на старом французском языке, бывшем в обращении в далёком средневековье, но девушка всё равно её понимала.