Мелодия моей любви
Шрифт:
На старом диване, уткнувшись лицом в спинку, прямо в кроссовках и куртке, спал парень.
На полу валялись смятые жестянки из-под энергетиков и пива.
Девушка робко вошла через низкий проем в следующую комнату, уставленную техникой, заваленную бумагами, грязными тарелками, пакетами из-под еды, нечищеными кружками.
За дальним компьютером, под узким мутным подвальным окошком с решеткой, сидел Иван.
Лида подошла и, едва Иван удивленно повернул голову, торопливо заговорила:
– Ванечка, любимый, прости! Я так виновата перед тобой!
Сзади кто-то присвистнул и сказал:
– Пацаны, пойдем покурим! У Чилийца новая муза! Ваня, в полчаса уложишься?
Девушку окатило жаром.
– Можете вообще не уходить, – бросил Иван. – Мне по барабану!
«Я предала его, он обижен, разочарован, оскорблен, прячется за грубостью, отвечает ненавистью на мою подлость», – бросилась выгораживать Ванечку и корить себя Лида.
– Ванечка, ты был прав: я могла помочь тебе, но предпочла жить спокойно, без лишних проблем. Разреши мне все исправить! – торопливо умоляла она. – Пожалуйста, любимый, давай поговорим! Я все для тебя сделаю! Ты диски забыл… Прошу тебя, вернись. Я не могу без тебя жить! Конечно, я могла пригласить тебя в студию, Киркоров сегодня опять приезжал, всем давал телефон своего офиса, ты был прав, ничего в этом сложного для меня не было. Я, наверное, не заслуживаю твоей любви…
Но я на все готова ради тебя, я хочу, чтобы ты был счастлив!
Лида сглотнула слезы.
– Ладно, вечером зайду, часов в десять, – хмуро сообщил Иван.
Лида радостно улыбнулась сквозь влажную пелену и посмотрела на заставку Ванечкиного компьютера.
На экране, широко расставив ноги, сидела девица и поднимала руками силиконовую грудь с огромными сосками.
Глава 7
А ВЫ НА ЧТО ГОТОВЫ РАДИ ЛЮБВИ?
Лида бежала из подвала, перескакивая через ступеньки: он придет! Он придет!
На пару с рваным пакетом от чипсов, подхваченным ледяным ветром, девушка рывками промчалась по улице, по неразумной диагонали перебежала трамвайные рельсы, срезала переулок, ткнулась в тяжелые грязные двери с надписью «Входа нет», устремилась сквозь влажный поток людей, бесконечно долго дожидалась поезда и, наконец, задыхаясь от спешки, оказалась на Зубовском.
Нужно столько успеть до прихода Ванечки!
Возле дома девушка заскочила в магазин-павильон, судорожно прикинула, чем, не имея денег, накормить голодного любимого, выгребла мелочь и купила пол-литровую упаковку сыворотки за четыре рубля с копейками и шесть яиц.
Дома поспешно сдернула со стульев, диванов и крючков халаты, брюки, футболки и полотенца, ими же на ходу смахнула пыль с полок, столов и подоконника, запихнула тряпичный ком в стиральную машину, протерла пол в прихожей и принялась за ужин.
Четыре яйца сварить вкрутую, еще два, сыворотку и остатки муки из пакета, вечно оставляющего в шкафчике белый след, – в миску.
Бутылка с подсолнечным маслом оказалась почти пустой, и Лида перевернула ее в кружку вверх дном, в надежде собрать последние капли.
Девушка испекла на сухой сковороде семь блинчиков, намазала размятыми вареными яйцами, скрутила в тоненькие трубочки, обваляла в манной крупе и обжарила до золотистого треска.
Прикрыла сковороду салфеткой – трубочки должны остаться теплыми, но сохранить сухой кукурузный хруст – и ринулась в душевую, мыть голову, пропахшую маслом.
В четверть одиннадцатого, когда надежда в Лидином сердце уже сменилась горьким отчаянием, усиленным русскими сенсациями НТВ из соседского телевизора, на лестнице раздались быстрые шаги. В квартиру позвонили.
Девушка испуганно вздрогнула, словно звонок был нежданным, подошла к двери, трясущимися руками трижды повернула замок.
Иван вошел молча, с суровым лицом.
– Привет, – сказала Лида и неуверенно потянулась поцеловать любимого в щеку, но в последний момент испугалась, что ее порыв останется без ответа, и робко дотронулась до холодного рукава: – Давай куртку на плечики повешу.
– Я ненадолго, – хмуро сказал Иван и кинул куртку на комод.
Мамина открытка слетела и, застревая и цепляясь за обои и стенку комода, со снежным шорохом сорвалась в ущелье.
Лида посмотрела на темную щель.
– Говорить здесь будем? – не разматывая шарфа, спросил Иван.
– Ой, Ванечка, извини: в дверях держу! Проходи за стол, покушай, пожалуйста, ты же с работы, – засуетилась Лида и поспешно отогнала всплывшее после слова «работа» воспоминание о заставке на компе Ивана.
Девушка подхватила сковороду и переложила хрустящие трубочки на тарелку.
Достала приборы и чашки.
Иван нехотя воткнул вилку в блин и молча отрезал половину.
Лиде показалось: за окном с треском раскрошилось небо, она болезненно свела брови.
Блин вновь захрустел.
– Сейчас чай поставлю. Представляешь, я стащила в «Ростиксе» пакетик чая и сахара, – возбужденно засмеялась Лида и включила чайник. – Умора, да? Лидия Гречинина – мелкая воришка.
Иван молчал.
– Остыли? Я уже думала: ты не придешь. Давай подогрею?
– Не надо. – Иван бросил вилку. – В горло ничего не лезет…
Лида виновато замерла: это из-за нее Ванечка переживает душевную травму.
Чайник долго нервно клокотал и наконец отключился, издав тонкий свист.
– Ванечка, ты был совершенно прав… Ты обязательно должен прийти к нам в студию, со всеми познакомиться, я уверена, ты всем понравишься, Евгений Алексеевич тебя оценит, он вчера как раз сказал: нужны голоса для озвучки второстепенных героев. Я сказала: могу предложить очень талантливого молодого артиста, – сбивчиво заговорила Лида.
Иван мрачно усмехнулся.
– И рассказала о тебе…
– Смелый поступок! – перебил Иван.
Лида вздрогнула и закусила губы.
– Поздно, по морозу мне теперь все эти мультфильмы. У меня сейчас такие проблемы, что просыпаться не хочется.