Мелодия первая
Шрифт:
Филипп прекратил этот безумный поцелуй первым, а потом вдруг подарил мне еще один теперь уже в лоб, легко и невинно. И резко выпустил из объятий.
Я, наверное, сошла с ума. И в последнее время думаю так все чаще…
— Мое предложение будет в силе, Шейн. Только скажи, — дразнящий голос у самого уха. — И я сделаю для тебя все.
Мне кажется, что я навсегда запомню его именно таким, какой он сейчас. Юный, яркий, открытый. И одновременно желанный, близкий, манящий. Преданный друг, пришедший на помощь, смелый, честный. Влюбленный мужчина, подаривший мне свою близость…
У него впереди вся жизнь, но не со мной. Потому что наши дороги разные и Судьбы разные. Откуда мне это известно — загадка. Просто я знаю, вот и все.
— Тебе пора, Фил.
Еще несколько секунд тишины, когда отчетливо слышалось биение его сердца рядом, и вот он развернулся, направляясь к взлетной вышке. Я махала рукой Кем и Рене, наблюдала, как они сели на дирага, как Филипп еще долго смотрел на меня. До того самого момента, как зверь резко оторвался от земли, мгновенно взмыв высоко в небо.
Больше такого не будет.
Никогда.
А через шесть часов из Тироги улечу и я. Нас эльфом тоже ожидает длительный перелет в центральный город Озерного края Мерридии. Оттуда на лошадях предстоит неблизкое путешествие сквозь окраины Эйемского леса, по землям кентавров. Потом — строго на север сквозь дебри к самым предгорьям Западных Кард. Как можно быстрее туда, где по словам ушастого, живет древняя раса Первых.
Надо возвращаться в отель. Собрать свои вещи, подготовить сумки, купить кое-что необходимое в дорогу. Северный лес в конце первого осеннего месяца — не подарок, придется тщательно подготовиться — похода на рынок не избежать.
К тому же пора покинуть площадку дирагов еще и потому, что терпеть этот удушающий специфический запах нет уже никаких сил!
Я обернулась в последний раз, глядя на удаляющуюся черную точку на безмятежно лазурном небосводе. Зная, что Фил сделает все возможное, чтобы спасти Гарена, как и обещал.
У меня осталось всего двенадцать дней.
А потом… мне будет уже незачем и некуда спешить…
Бескрайняя темная синева раскинулась где-то далеко-далеко под нами. Она гордо и величаво разлилась на огромнейшей территории, спокойно разместилась на стыке неприступных гор и зелени хвойного северного леса. Бесподобно царила тишина, укрытая по утрам густыми как кисель туманами… Водные просторы Озерного края зачаровывали своей первозданной и дикой красотой. Особенно с высоты полета дирага.
У меня перехватило дыхание. До этого мне ни разу не доводилось бывать в этих местах, и пусть я много раз слышала о прелести здешних озер, но вот слова — это одно, а видеть все своими глазами — совершенно другое. Край озер был волшебен, непередаваемо, сказочно потрясающе великолепен. Особенно сейчас, в первые часы после рассвета, когда белая пелена тумана начала рассеиваться и открыла взору темные глубины бесконечных водных поверхностей, когда яркие лучи все еще не по осеннему теплого солнца скользнули по глади озер, когда свет коснулся мрачных ветвей Эйема и на миг подарил им часть своей нежности.
— Боги, и не верится, что такая красота существует. Даже Малахитовый лес блекнет по сравнению с этим чудом…
Прошептала я, пораженная до глубины души таким зрелищем. И как-то совсем забыла, что рядом сидит эльф. Светлый… Для которого Ллаэр'хите был родным домом и, безусловно, самым красивым местом в мире. А уж ушастые, как никто другой ревностно относятся к подобным высказываниям… Так что пришлось в отчаянье закусить губу и повернуться в сторону спутника, чувствуя назревающую бурю и уже жалея о случайно вырвавшихся на волю словах.
Лицо Лиана не выражало абсолютно ничего, но вот глаза… просто метали в меня молнии. Сейчас их янтарный отлив вдруг стал напоминать расплавленное золото, с каким-то невероятным ярким светом. Казалось, что листоухий страшно зол, словно я своим последним замечанием нанесла жуткий удар по самолюбию всей эльфийской расы.
— Э… — пока не поздно, надо чего-то придумывать. Портить отношения со своим единственным попутчиком не хотелось. — Я имела в виду, что все места красивы по-своему…
— Ллаэр'хите нельзя сравнить ни с чем. Красота моего леса стоит на сотни уровней выше всего остального! Что эти озера могут противопоставить волшебству вечнозеленого малахитового края? Это лишь клочки воды у гор!
И произнесено все это было таким надменным тоном, что я в первый миг немного обалдела. Вот уж где высветилась истинная сущность светлого. Его гордыня и высокомерие. Эльфы лучшие во всем, эльфы обладают лишь самым лучшим. О великие и могучие, прекрасные и неповторимые… Гады они! Вот кто! Заносчивые ушастые и себялюбивые эгоисты! Я сама не поняла когда потеряла контроль над своими эмоциями, и когда чувства ярко проступили на лице. Я зло сузила глаза.
— Искренне жаль, что столь тонкое и высокое существо не в силах оценить первозданной красоты Озерного края, — я не отрываясь смотрела на листоухого. — Да, порой зацикливаясь на одной вещи, ограниченный ум уже не в силах воспринимать другую…
— Что? — глаза светлого стали абсолютно круглыми. Он вполне смог уловить в моей фразе оскорбление, которое я и не старалась маскировать.
— Ну, я сказала, что мне искренне жаль тебя, раз ты видишь красоту так ограниченно, — легко добавила я, теперь уже с каким-то хищным удовольствием наблюдая за его вытянувшимся лицом и пылающими яростью глазами.
— Если бы ты не была женщиной… — о, а я и не знала, что эльфы могут так шипеть. — Я бы уже тебя убил. Но ты всего лишь слабый человек, поэтому я прощу тебе твои слова, сказанные по глупости.
— А кто-то здесь просил прощения? — я выгнула удивленно бровь. — Надо же, я вроде и не заметила.
Пассажиры, сидящие спереди, удивленно обернулись, невольно привлеченные странным разговором.
— Шейнара, пока не поздно, заберите свои слова назад.
Может я вовсе рехнулась, но наблюдать за напыщенным и таким злым видом Лиана мне безумно нравилось. Может я того… садистка в душе? Или нет, в данном случае я скорее самоубийца…