Шрифт:
stalker-book.com
________
Александр Тихонов Memento mori
Не пылит дорога, Не дрожат листы… Подожди немного, Отдохнешь и ты. М.Ю. Лермонтов
Вы уверены, что знаете о смерти всё? Уверены?
Где та грань, за которой уверенность переходит в самоуверенность, а знание подменяется догадками?
Вы знаете, каково это - умереть? Киваете головой, говорите, мол, знаете.
Ну да, конечно! Вы же бесстрашные сталкеры, чьи тела помнят десятки имплантов.
Вот уже пять с лишним лет я пытаюсь понять, что есть смерть - гибель физической оболочки или смерть разума. Если речь о прекращении жизнедеятельности организма, то я давно мёртв. Хотел бы я так считать, но, покуда разум мой жив, я не смею говорить о смерти.
Когда-то я был таким же, как и вы - самоуверенным искателем приключений. Меня тянуло всё дальше в пустоши. Приятная тяжесть оружия, ценные находки… Я снова и снова жал на спусковой крючок импульсной винтовки, отправляя к праотцам вставших на моем пути сталтехов.
Я был сталкером, и каждый в Пятизонье знал мое имя. Лучший из лучших - легендарный Скоба!
Но незавидна участь тех, кого удача вознесла на пьедестал, ибо каждый из них однажды падёт вниз и там, в грязи и мерзости, будет одинок и жалок. В прошлом герой галдящей толпы, а в настоящем - ещё один калека.
Но я вновь и вновь отправлялся в далекие рейды, заигрывал со смертью, и чертовка-смерть отвечала мне взаимностью. Пули свистели у самого виска, горящие автоны рассыпались предо мной, но смерть не спешила забирать очередную жертву. И я упивался собственной везучестью.
Любимец фортуны. Сталкер Скоба был тем, о ком говорят с придыханием, в чьей постели всегда будет хорошенькая женщина, а в кармане не переведутся деньги. Я был героем. Богом в глазах молодых недоумков, решивших попытать счастья в этом аду.
Я не молился ни одному из известных богов, не носил обереги. Верил лишь в себя и только себе доверял. Но когда плазменные гранаты выжигали воздух в нескольких метрах от моей позиции, страх брал за горло бесшабашного сталкера и не отпускал до исхода боя.
Смерть - вот единственное, чего я боялся. Точнее, не так - боялся неизвестности, которая ждала бы меня, рухни я, срезанный пулей.
Лучше бы так и случилось…
Но выживал снова и снова, а смерть обнимала всё крепче… И я устал бояться гибели. Перегорел.
Когда осенью пятьдесят восьмого года за мной начали охотиться адепты Ордена, я лез на рожон, уверенный, что и в этот раз пули меня не возьмут.
Поразительно, как ощущение собственной везучести играет с тобой злую шутку.
Выстрел, падение… гибель…
На дворе был конец октября. Сырой, промозглый. С неба цвета машинного масла лил липкий, жирный дождь. Мёртвый дождь мёртвых облаков. Поутру заросли автонов покрывались тонким слоем инея, а лужицы буро-ржавого оттенка подмораживало.
Погоня длилась двое суток. Загонщики, на роль коих судьба избрала боевиков Ордена, устали. Устал и я - преследуемая ими добыча.
Изворотливый “трофей” поскальзывался, падал, поднимался и снова бежал.
Плазменная винтовка оказалась слишком тяжела, и её пришлось бросить, равно как и рюкзак с найденными вещицами. Запутывая следы, я несколько километров брёл по колено в грязной, ржавой воде, чувствуя, как ступни сводит от холода.
Без толку! Воинов Ордена вёл опытный проводник, ещё более удачливый и умный, чем я.
В лощине, возле проржавевшего остова БМП, он остановил отряд, долго рассматривал следы, а потом сообщил:
– Здесь он упал, ушиб правую руку. Затем сбросил рюкзак и пошел дальше.
– Как узнал, следопыт ты наш?
– один из провожатых глядел через плечо проводника на поломанные отростки автонов, между которыми явственно различался след тяжелого ботинка.
– Это просто, - проводник указал на след.
– Чем больше вес и нагрузка, тем глубже следы. Чем сильнее травма, тем они менее ровные и уверенные. А вот тут остался след от налокотника, и я предположил, что в этом месте он поскользнулся и упал. Рюкзак… тут совсем просто. Вон там его рюкзак лежит, в зарослях. Я даже отсюда вижу.
– А то, что ушиб руку, ты как узнал?
– Опыт.
– Проводник улыбнулся.
– К тому же… я нашего друга как облупленного знаю.
Они гнались за мной - бойцы Ордена, коему я когда-то оказал неоценимую услугу, и проводник, которого я считал своим наставником, учителем. И всё же, забыв про былое, этот отряд полевой инквизиции шел по следу, с каждой минутой сокращая дистанцию.
У протоки они задержались на полтора часа, вступив в бой с двумя сталтехами, которых я аккуратно вывел на преследователей. Сначала датчик на моем запястье регистрировал десять объектов - восьмерых сталкеров и двоих “железяк”, а уже через десять минут поголовье боевиков Ордена начало стремительно сокращаться. Через протоку их перебралось пятеро, включая проводника.
Воодушевлённый произошедшей потасовкой, я попытался повторить свой маленький фокус, но чуть было не попал под раздачу здоровенного механоида с циклопических размеров лазерной установкой поверх танкового шасси. Именно в этот момент я пожалел, что выбросил плазменное ружье. В итоге пришлось ретироваться.
К западу от протоки находился полуразрушенный коттеджный поселок. В лучшие времена там насчитывалось около полусотни целых строений и примерно столько же недостроенных одно- и двухэтажных зданий. Во время последней крупной заварушки военные сбросили на поселок несколько мощных бомб, и количество квадратных метров на душу зоновской нежити сократилось в разы.
Соваться в этот “террариум” было по меньшей мере безрассудно, учитывая, что именно там устроили себе опорный пункт орудующие в регионе сталтехи. Сколько их обитает в полуразрушенных коттеджах, я даже предположить боялся.
Разве может человек в здравом уме сунуться в логово к порождениям техноса? Да запросто!
Мне представилось искаженное гримасой ужаса лицо проводника, и настроение тут же улучшилось. Выведу всю эту братию к поселку и натравлю на них сталтехов. Как? А это уже вопрос из разряда извечных. Придумаю что-нибудь… на ходу.