Memento mori
Шрифт:
Ну как, приступил... Для эксперимента пришлось пожертвовать одним из своих перстней. Из него я ножом выковырял алмаз. Весь перстень за отведенное мне время я точно не потяну, а преобразовывать алмаз, не снимая с перстня.... Нет, лучше как лучше.
Как выяснилось - выковыривание оказалось самым простым этапом эксперимента. Дальше дело застопорилось. По инструкции полагалось представить преобразуемый предмет частью себя. А там процесс потечет сам собой.
Нехорошо, кстати, что с контролем этого процесса дело обстоит исключительно плохо. Обещанный Алисой индикатор, насколько я понял, представляет
Алиса говорила, что большинство заготовок для артефактов - 'желтые', даже - 'бледно-желтые', 'зеленые' попадаются гораздо реже, а уж 'синих' - почти нет. Просто процесс длительный. Полный 'желтый' уровень достигается при ежедневной обработке в течении где-то трех лет. Можно быстрее, если работать в две смены, но ненамного. Почему-то, если над одной заготовкой работают хотя бы два человека - преобразование сильно замедляется. На 'зеленый' уровень тебуется уже десять лет. А 'синий' достигается где-то за полвека. Но и стоит такая заготовка нереально дорого.
Вот именно поэтому большинство заготовок 'бледно-желтые' - этот уровень готовности получается через 'всего-то' через полгода. Ежедневной, ещё раз повторюсь, работы. С перерывами на сон, завтрак, обед и ужин. А если урывками, как Алиса, или как я собираюсь...
Больше года. Это точно. Так что, теоретически, мне тут ничего не светит. Но может, хоть успокаивать будет. Процесс ведь сродни медитации.
А медитация сродни сну... По крайней мере, для меня. Валялся я, валялся... И задремал. Чуть обед не проспал. Ведь попросить кого-нибудь разбудить себя к обеду не догадался.
В общем, только каким-то чудом вырвался из коварных лап Морфея вовремя. Наверное, урчание желудка разбудило.
Успел. Чуть-чуть не опоздал, но 'чуть-чуть' - не считается.
Обед прошел в привычной непринужденной атмосфере. Алиса - теперь вся в синем, клеила жреца. Жрец, в отличие от предыдущих жертв, клеился плохо. Пытался, как особа официальная, 'держать лицо'?
Какое там лицо! Я ведь знаю, что он, собака, служанок пользует почти, как я! Только предпочитает постарше и попышнее - так что тут мы не пересекаемся.
Вот, кстати, наверное - и причина. Не доросла ещё ведьмочка до его стандартов. Ни возрастом, ни габаритами...
Женушка, как и следовало ожидать, выдержав для приличия паузу, принялась меня расспрашивать о выявленном воришке. Я вкратце рассказал то, что услышал утром от управляющего, и сообщил, что вечером буду присутствовать на допросе в пыточной, после чего, наверное, смогу рассказать об этом деле больше.
Баронесса как-то отстраненно кивнула, и больше вопросов не задавала. Остальных, похоже, вопросы расхищения феодальной собственности особо не волновали. Разве что жрец буркнул что-то на вечную тему 'куда катится современная молодёжь!', а сотник заметил, что казнь злодея будет неплохим развлечением и поучительным мероприятием
Никто за столом не возразил ни против первого, ни против второго замечания.
Хотя - вру. После сентенции жреца о 'молодежи' Алиса фыркнула и, задрав нос, отвернулась от своей несостоявшейся жертвы.
После обеда я поспешил обратно в свою комнату - мне ещё с делами местных уголовников разобраться надо.
Дел, кстати, оказалось много. Примерно с полсотни. С другой стороны, за время пока мой предшественник отлынивал от вершения правосудия, могло бы накопиться и больше.
Слава Богам, уголовные дела в этом мире (по крайней мере, в отношении простолюдинов) не представляют, как у нас, несколько томов по сотне страниц. Один преступник - один клочок пергамента с описанием преступления, списком улик и свидетелей, плюс обязательная фраза внизу: 'вину признал' (Угу, в пыточной и я бы всё, что угодно, признал), и пустое место под словом 'приговор'. Состав преступлений - в основном воровство (в том числе и в виде браконьерства в угодьях Моей Милости) и относительно немного убийств. По большей части так называемые 'бытовые'.
Когда все листы были переложены из одной стопки в другую, я задумался. В памяти барона нашелся местный 'Уголовный Кодекс', и, сверившись с ним, я признал, что Финдис был прав: многие из сидельцев что-то зажились на этом свете. Но с некоторыми, кому барон подписал бы смертный приговор быстро и без единого угрызения совести, мои земные гуманные понятия о соразмерности преступления и наказания, не позволяли обойтись столь сурово.
И что же делать? Для улучшения мыслительного процесса я даже поднялся на ноги и походил немного туда-сюда по комнате. И решение пришло:
Отложить решение. Как минимум, до завтра. Утро вечера мудренее, глядишь - к утру что-то само и придумается. А если нет - будем думать дальше...
Да, так и сделаю. Хотя... В общем - почти так.
Всё, хватит думать. Вообще: поели - теперь можно и поспа... в смысле, помедитировать. Где тут мой камешек для тренировок в 'преобразовании'?
Наверное, сегодня не мой день. 'Слиться' с камнем опять не получилось. Как определил? Легко. Если для контроля над ходом преобразования нужен индикатор, то для сигнализации о том, что процесс идет, никаких приборов не нужно. Преобразуемый предмет в процессе просто нагревается в руке. В смысле, нагревается выше температуры человеческого тела.
Так вот, судя по температуре камешка к концу моих мучений, все мои потуги и на этот раз оказались безрезультатны. Ну, хоть не заснул, и то хорошо. Хотя с другой стороны - лучше бы поспал. Ночью ещё кувыркаться с очередной служаночкой.
С такими мыслями я снова отложил алмаз и принялся приводить себя в порядок. Пора топать на на допрос нечистого на руку помощника управляющего. Вот, и в дверь уже стучат.
Лицо слуги, которого Финдис выделил мне в провожатые до пыточной, оказалось мне незнакомо. И не только мне, но и старому барону. Ничего удивительного. Слуг много, а барон один. Всех не упомнишь. Особенно если, даже проживая почти рядом, практически с человеком не пересекаешься. Так что я даже имени его спрашивать не стал, а только кивнул, когда он доложил, куда и по чьему приказу прибыл меня проводить.