Мемо
Шрифт:
Но двое других уже неслись по лестнице. Поль убил одного, но патроны у него кончились. Но второй тоже рухнул на землю. За ним стояла Изабелла с еще дымящимся револьвером в руке.
Тут и первые из нападавших вбежали в подъезд, но каждый получил от Изабеллы по пуле.
Выстрелы сменились тишиной. Поль с Изабеллой обнялись прямо над трупами.
– Вот почему мне удалось избежать ловушки,– сказал Поль.– Надо было, чтобы кто-то мне помог, но чтобы я не знал об этом заранее.
– Надеюсь, ты не в обиде на меня за мою скрытность? – поинтересовалась Изабелла.
Поль
– Мы отдалили войну,– произнес Поль.-Это уже не так плохо. Но рабство по-прежнему маячит у горизонта. Махина сдвинулась с места. И ее теперь уже не остановить.
– Мы в состоянии воздействовать на будущее, но не на прошлое.
Поль промолчал. Он спрашивал себя, с чего ему следовало начать работу над «мемо-3»… и как призрак Изабеллы дознался до формулы.
– Впрочем, понятно,– с горечью прошептал он. « Войдя в лабораторию, они тут же наткнулись на Жинесте.
– Новость слышали? – спросил он.
Поль с Изабеллой молча ждали, что он скажет.
– Доселье покупает у нас «мемо-2». Поль только безнадежно махнул рукой.
– К нему уже поступили заказы из-за границы.
– Очень сожалею!
Жинесте недовольно пожал плечами.
– Ты по-прежнему на все смотришь мрачно.
– У меня все больше причин для этого.
– Каких причин?
– Сам пораскинь мозгами,– только и сказал Поль.
– Сейчас больше говорят не о стимулировании памяти и не о приступах тревоги, а о поражающей многих беспричинной тоске. Именно она вызывает беспокойство медицинских служб. В этом случае «мемо-2» способен оказывать такое же действие, как болеутоляющее средство при физической боли.
– Пожалуй,– без особого восторга согласился Поль. Жинесте уставился на него с осуждением.
– Ты и сам знаешь, к каким трагическим последствиям может привести тоска.
– Не только тоска приводит к трагическим последствиям,– возразил Поль.– Извини. У меня много работы.
И, оставив раздосадованного Жинесте, он вместе с Изабеллой направился к лабораторным столам.
Они оба лежали в кровати. Лампа освещала склянку с порошком и стакан воды на столике у изголовья.
– Во всяком случае,– сказал Поль,– мы ничем не рискуем, если немного дальше продвинемся в наших исследованиях. Я убедился, что наша будущая смерть не затрагивает нас в настоящем, но терпеливо ждет там, где ей положено. Когда ты хочешь отправиться на разведку?
– Семьдесят седьмой год превзошел то, что предсказывал Оруэлл для восемьдесят четвертого,– отозвалась Изабелла.– Посмотрим теперь, что представляет собой восемьдесят четвертый, если взглянуть на него из семьдесят седьмого.
Они приняли нужную дозу, и сознание померкло.
Теперь-то и наступило для Поля время действовать. После своего путешествия из шестьдесят второго года в восемьдесят четвертый он знал, что не пропустит дня, в котором уже побывал. Память о будущем Поль сохранял, кроме временного интервала, начинавшегося с шестьдесят второго года, в котором его сознание не побывало и где невидимая сеть парализовала любое решение,
В данный момент он следит за тем, как в слабо освещенном гараже механик копается в его «ситроене».
– Вы поменяли провод у спидометра? – спрашивает Поль.
Механик, седой старик в синей рабочей блузе, отвечает:
– Он был просто отсоединен.
И тут механик превращается в молодого парня в спецовке, а гараж становится вдруг намного вместительней, и через широкие окна начинает литься свет. Перед Полем уже не «ситроен», а «фиат». Да и вместо твидового костюма на нем непромокаемый плащ.
– … и воду я залил,– заканчивает новоявленный механик.
Поль прекрасно знает, что случилось. Он единственный, кто не только понимает, что и почему происходит, но и отдает себе в этом отчет и в состоянии уклониться от нежелательных последствий. Потому что сам вызвал эти события и сам же со всею ясностью ума за ними наблюдал.
Год назад Поль получил «мемо-3». История повторилась снова. Жинесте был одним из тех, кто синтезировал это соединение. И, значит, был одним из его владельцев. Он воспользовался своим правом. Открыл второй ящик Пандоры.
Теперь миллионы людей переиначивают свое прошлое. Конечно, на основные события они повлиять не в силах. Лишь кое-что перетасовывают в свою пользу, рассуждая цо принципу «вот хорошо бы это сделать заново»… подобно тому, как Поль использовал однажды такую возможность, чтобы воскресить Изабеллу.
Вся трагедия заключается в том, что совокупность всех этих желаний вызывает кумулятивный эффект, и те изменения, которые вносит каждый отдельный человек, отзываются на других непредсказуемым, необычным и зачастую опасным образом.
Еще большая трагедия в том, что никто, совершенно никто не замечает неустойчивости, неопределенности, изменчивости, искаженности, ненадежности каждого мгновения и тех положений, в которых он оказывается. Человек движется по жизни, подобно бильярдному шару, постоянно меняющему свое направление – то летящему по прямой, то отклоняющемуся в сторону. Так как каждому удару, производимому волной из нового прошлого, соответствует своя особая память, целая жизнь, порожденная воспоминанием, которая узаконивает новое направление и стирает следы предыдущего.
Один только Поль видит происходящее в истинном свете, потому что сохраняет в памяти различные варианты своей собственной жизни.
Он садится за руль «фиата». На бульваре резко тормозит, потому что помнит, как в это самое мгновение в прошлый раз наткнулся на препятствие. Но бульвар теперь под прямым углом выходит на обстроенный зданиями проспект, которого тогда не было. Полю приходится поворачивать.
Но он не в состоянии отвлечься от мысли о тайне, которая окутывает его теперешнее положение: 1 июля 1984 года Поль должен разбиться о стену, неожиданно оказав-!уюся на его пути.