Меморандум киллеров
Шрифт:
Да, она действительно набитая дура, сделал и для себя окончательный вывод полковник. И надо опуститься до ее уровня, чтобы не сообразить, что в конечном счете ни дома, ни квартиры, ни банковских счетов Юркина ей не видать как своих ушей. Но и разубеждать ее в том, во что она уже пусть и нехотя, но поверила, — это непростительная глупость. Или, как сказал кто-то из великих мира сего, это хуже преступления, это ошибка! Так не станем же совершать ни преступлений, ни тем более ошибок…
И он, поставив на большой поднос полный кофейник с чашками, две большие тарелки с бутербродами — икра, семга, осетрина, мясные и рыбные балыки и прочая закусочная мелочь, прихватив также бутылку хорошего коньяка с рюмками, понес это все в кабинет. Некоторая его торжественность должна была вполне соответствовать моменту. Впрочем, Аньке тоже требовалось срочно «поправить» голову — не до такой же степени Вадим ее ненавидел.
А что касается Тимофея, так пусть мужик будет доволен тем, что ему уже досталось, и хватит, невелик барин. Может, когда-нибудь еще… Пусть он лучше плотнее занимается тем иорданцем. Вот тут он молодец, ловко сообразил… Нет, варит башка у мужика, ничего не скажешь! Ладно, а может, действительно отдать ему Аньку потом, в качестве награды? Надо подумать… Главное, чтоб волны не было, шума…
Лыков пришел к выводу, что любая ненужная огласка, чего бы она ни касалась в данный момент, может только навредить главному делу. А значит, и операцию с «Земфирой» и всем остальным надо будет провести максимально тихо и обязательно в два этапа. Да и куда она теперь денется, эта Анька, если глупым своим умишком в самом деле уже уверовала в собственную победу? Вот и хорошо, пусть ее…
А кино это надо будет, после ухода юриста, посмотреть более подробно, в другой обстановке и обязательно вдвоем с ней. Потому что, разрешив своим мужикам делать с Анькой все, что угодно, Лыков даже и не подозревал, насколько это «все», показанное на экране телевизора, так его возбудит и… прямо-таки ошеломит! Вот же чертова девка! Нет, рано ее отдавать… Все равно ведь ей бежать некуда и жаловаться не на что, сама так хотела. Да и некому в принципе. Но лучше, наверное, подержать ее здесь — на цепочке, Вадим даже ухмыльнулся собственной сообразительности. На золоченой. Сучка должна на привязи сидеть. Вот тогда она и будет хорошо работу свою исполнять…
2
Леня Старостин с детства уважал самодеятельные песни под гитару, даже и не подозревая, что они называются «авторскими».
А когда однажды услышал на гибкой пластинке с чужими ребрами Михаила Анчарова, то вообще «заболел» и стал немилосердно терзать дворовую гитару. Ну все, о чем думал про себя, было уже, оказывается, спето слепым поэтом. И про Леньку, «благушинского атамана», и про подвиги, которых не совершил по той только причине, что родился на двадцать лет позже, о чем сильно жалел: уж он-то, выпади ему судьба, дал бы им всем, этим «эдельвейсам»!.. Но мечты мечтами, а реальность давила на психику. Скудный семейный быт не могла обеспечить одна мать, занимаясь по будням литьем галош на соседнем «Красном богатыре» да беспробудным пьянством по выходным. Отца не было и в помине. И когда Ленька решил для себя делать жизнь по-своему, вот тут его и настиг первый привод в милицию. Карманная кража, мелочь, сошла по малолетству. Но кураж никуда не делся. Преображенские пацаны глядели на него с почтением — малой, а ничего не боится! Да и кликан себе он выбрал романтический — Благуша, как в песне про десант-ников-парашютистов. Оставалось стать действительно атаманом…
Третья «ходка» узаконила его, и уже не дворовая малышня, а взрослые парни слушались авторитетного вора, почтительно называя его Благушей и своим атаманом, как хотел того Ленька.
Середина и конец девяностых годов открыли неожиданные перспективы. Обалдевший от возможности делать деньги буквально из воздуха, народ поголовно ринулся в предприниматели. И Леня вовремя сориентировался. Иностранное слово «рэкет» в русском языке обрело более понятное значение — «крыша». А где «крыша», там и деньги. Только надо было поставить дело грамотно и не зарываться. И еще одну необходимую истину усвоил Леня: кучеряво жить хочет каждый — и лох, и урка, и легавый. И эта истина вошла у него безоговорочно в общую систему понятий.
Нет, он не стал бы ментовке стучать на своих — это западло. Но когда при очередном разделе территории возникала нужда опереться в нужный момент на продажного представителя власти, это обстоятельство зазорным для себя Леня не считал. И всегда выигрывал. А то, что приходилось отстегивать тому или другому начальнику, так это не он у них, а они у него на крючке оказывались. На будущее, которое, как известно, чаще всего непредсказуемо…
С Вадимом Лыковым Леня знаком был еще с той поры, когда нынешний полковник бегал в капитанах, работая в Сокольническом отделе угро. Известный вор в законе и сыщик, проживающие на одной территории, — ну как они могли не знать друг друга? Случалось даже и пересекаться в чешском пивном баре в Сокольниках. По-свойски подмигивали друг другу, улыбались. Забавная такая игра в казаки-разбойники. Однажды даже разговорились «за жизнь». Лыков добродушно поинтересовался проблемами, которые в последнее время, как он, оказывается, уже знал, тревожили Леню.
А дело в том, что на Благушу стала наезжать Измайловская братва, слишком жирным показался им кусок, которым безраздельно владел Леня. Тут тебе и Сокольники, и Преображенка, и Черкизово с многочисленными рынками, расплодившимися до такой степени, будто людям было нечем больше заниматься, кроме как торговлей турецкими и азиатскими шмотками. А вся эта китайская, вьетнамская и прочая закордонная шелупонь была боязливой и оттого послушной, значит, и работать с ней было одно удовольствие.
В общем, наехали, надо было разбираться, а Леня все тянул в поисках оптимального решения. Ну чтоб обойтись меньшей кровью. Не любил он ненужный «шухер». Не одобрял, будучи специалистом высшей квалификации, то есть «марвихером» — наиболее уважаемым карманником в воровской иерархии, бессмысленные выходки современных «отморозков».
Чувствуя неподдельный интерес мента, Леня рискнул поделиться заботами и… выиграл. Капитан предложил для решения вопроса свою помощь. Нет, не бесплатно, конечно, но чего стоят такие хлопоты, Леня вскоре узнал. Капитан предложил дальнейшее сотрудничество, то есть своеобразную «крышу». За что намерен был иметь свой процент — небольшой, но твердый. Рискнули и… выиграли оба от этой сделки. О договоре Благуши с ментом знали только двое — они сами, никто иной в их тайну посвящен не был. Ну разве что с некоторых пор благушинская братва удивлялась той легкости и уверенности, с которой отныне приходилось работать, окучивая уже не только мелких рыночных торговцев, но и некоторые солидные фирмы.
Дальше, как говорится, больше, и случалось, что не только ментовка помогала Лене в решении спорных вопросов, но и сам Благуша проводил довольно рискованные операции, не озвучивая, естественно, что это встречные просьбы быстро поднимавшегося в гору офицера уголовного розыска. И результат был налицо. Как в старой песне покойного барда, которую тот спел еще до Лениного появления на свет божий: «Ему за нас — и деньги, и два ордена, а он от радости все бил по морде нас…» До морды, конечно, не доходило, принцип расчета другой, но наградами начальство Лыкова не обходило. И всякий раз Леня поражался в душе, с какой выдумкой проводил его приятель из ментовки новые и новые операции. Тут надо было отдать ему должное.
Понравился и последний предложенный полковником вариант разборки, крайняя необходимость в которой возникла у Благуши в связи с беспредельным наездом Сени из Медведкова, решившим увеличить свою долю за счет черкизовских «дикарей» — азиатов с многочисленных вещевых рынков.
Стрелку забили в парке «Сокольники», где когда-то и познакомились Леня с Вадимом, даже не предполагая, во что может вылиться это их знакомство. Договорились по трое от каждой стороны. Сеня явился в сопровождении двоих мордоворотов, Благуша — тоже с двумя своими. Оружие, которое ждало своего часа, лежа в карманах Лениных пацанов, было им получено лично от Лыкова. И после завершения операции оно должно было вернуться к хозяину, чтобы затем «отправиться» в недалекое путешествие до поселка Ильинский, расположенный за МКАД, в Северо-Восточном административном округе столицы. И туда уже выехала оперативная группа Московского уголовного розыска, чтобы при поддержке ОМОНа произвести обыск в коттедже, принадлежащем лидеру ильинской организованной преступной группировки, которая, по агентурным сведениям, недавно устроила кровавую разборку с медведковским авторитетом и его сообщниками, ну и, соответственно, задержать преступников.