Мемуары Ведьмы 3
Шрифт:
– Что произойдет? – задумалась я, представляя совершенно реальную ситуацию. – Я очень обрадуюсь, что смогу пройти эту лестницу. То есть смогу подняться по ней. Наверное, это придаст мне больше сил ждать.
– Ждать! – жадно уцепилась бабушка за это слово. – Вот именно, ты станешь ждать! И когда наступит назначенный день и час быть на самой верхней ступени, ты обнаружишь себя лишь на середине пути.
– Но почему?
– Потому что растратила половину сил на ожидание того, что непременно должно случиться. А может, уверенная в своем успехе, не приложила достаточно усилий. В любом случае после предсказания твоя конечная точка
– Хм, это интересно. Я поняла. Но если жизнь так многовариантна, то я могу быть счастлива так же и на других ступенях?
– Да, можешь. Но лично я не хочу, чтоб тот человек, который принес это письмо и спас тебя этой зимой от рака, изменился. Я хочу, чтоб он остался тем, кем смог стать там в будущем.
Чай был допит, и я резко отвернулась от окна, переполненная нахлынувшими воспоминаниями. В ту же секунду меня парализовал ужас. Кожа застенчивой девушки показалась мне странного серо-голубого цвета. Проморгавшись, я с облегчением поняла, что видение прошло. Соседка Елены заметила мой ступор и вопреки своим правилам в упор уставилась на меня. Стараясь не выдать себя, я молча вышла в коридор. Что это было? Вполне могла сказаться моя усталость от погони за колдуном, или обычный перепад освещения.
«Я всегда была приветливой и общительной, что со мной стало?» – невольно пронеслось в голове, и я остановилась.
Бабушка старалась скрыть от меня письмо из будущего, чтоб я не изменилась со временем. Однако тот разговор навсегда поселил во мне страх, что я изменюсь, отойдя от своих убеждений. И порой это изнуряло даже больше, чем мысли о неразделенной любви. Я резко развернулась и сделала шаг обратно в кухню.
– Я Кира! – вытянув правую руку, представилась я ошарашенной девушке.
– Уль…яна, – прерывисто произнесла она, аккуратно сжимая мою ладонь.
– Будем знакомы. Я живу в тридцать первой с Мариной и Олей. Мы с фармацевтического.
– Я будущий патологоанатом.
Что ж, теперь все встало на свои места. У них там все на кафедре не особо разговорчивые.
– Считаю наше знакомство не случайным и взаимовыгодным, – позитивно заключила я. – Всегда обращайся, если что!
Ее глаза значительно увеличились в этих очках. И помолчав еще некоторое время в полном оцепенении, она вдруг расплылась в довольно приятной улыбке и произнесла:
– Да… да… Спасибо… Ты тоже!
Я была довольна собой, возвращаясь к прежней Кире. Раньше я была другой. Более открытой и дружелюбной. Я не могла разобраться толком, что именно меня меняло. Может, поиски колдуна, может, непростые отношения с сокурсниками. Вполне возможно, тяготила и непростая учеба, и жизнь в одной комнате, по сути, с посторонними мне людьми. А может, все это вместе. Весна звала к переменам, и я была готова к ним.
Всю неделю стояла солнечная погода. Лишь изредка по небу проплывали пышные кучевые облака, и только здесь, над этим полем, снова нависли тяжелые грозовые тучи. Я помнила каждый шаг, сделанный между высокими колосьями этих пшеничных полей. Сейчас они чернели вспаханными буграми, но все равно неизменно напоминали о нашем походе. Мы возвращали ведьме подброшенный ею вишневый пирог. Баб Маша съела с него всего одну вишенку, из-за которой нам пришлось отправиться в нелегкое путешествие. Я помнила эту историю слишком хорошо. Она напоминала мне о силе веры в добро. О том, как важно контролировать свой страх, что способен убить быстрее любой магии.
Мой автомобиль завелся не с первого раза. Я планировала сегодня показать свою «копейку» дяде Толе.
Перед учебой в институте бабушка вызвала меня в деревню. Это было в конце августа, и я была рада снова оказаться среди цветущих полей, слегка желтеющих деревьев и темных грозовых туч над безупречно ровными золотыми полями. Тем вечером закат был бесподобен. Солнце утопало в ярком поле люпинов, отражая его нежные пятна бирюзы над горизонтом. Я сидела на своей любимой кушетке, согретая закатом и травяным чаем.
– Кира, мы с дедушкой хотим что-то подарить тебе.
Она протянула мне маленькую самодельную коробочку. Я никогда не ждала от них подарков. Да и от мамы тоже. Мы не относились к обеспеченным семьям, и жизнь редко баловала нас излишествами. Однако с самого детства мне были привиты правильные ценности. И искренние знаки внимания превращали меня в абсолютно счастливого ребенка. Никто не жалел для меня своего времени, внимания и любви. Поэтому другие символы любви и заботы, такие как подарки, бесспорно, теряли свой вес и значение.
– Что это? – искренне удивилась я.
– Открой! – предложил дедушка.
В коробочке лежали ключи от автомобиля! Радость мигом сменилась тревогой, не ограничили ли они себя в чем-то?
– Не переживай, тут и мама доложила, и деда поле наконец продали.
– Вы продали дедушкино поле? Но это же его родовая земля.
– Моя земля здесь – я прожил всю жизнь в этом доме. Мой род – это ты. Так что ни рода, ни земли я не лишился. И видеть тебя чаще, при любой возможности – это то, чего мы больше всего хотим с бабушкой.
Я заплакала.
– Машина не новая, но Анатолий заверил, что хорошая. Вместе с ним выбирали. Приезжай к нам, дочка, как только сердце позовет.
Мы обняли друг друга.
Три месяца я совмещала учебу с автошколой. Было сложно, и мне даже порой казалось, я никогда не смогу водить автомобиль. Но, как и все человеческие навыки, уже через месяц тревог и потения на перекрестках я начала водить сама. К весне я уже ездила без переживаний, начиная получать от процесса удовольствие. Автомобиль дарил необыкновенную свободу. В любой момент я могла унести себя куда хотела: на берег озера, в обитель высоченных сосен, к бабушке в деревню. Если пары начинались позже, то я просто садилась за руль и уже через шестьдесят километров была у них. В доме бабушки всегда было столько энергии, что мне хватало поспать всего четыре часа. На рассвете я была бодра и полна сил, помогая ей с отварами, обрядами и заговорами. От деревни в тридцати километрах по прямой в другом городе жила моя мама. Иногда, бывало, она приезжала к нам на последнем автобусе, а бывало, мы ехали к ней все вместе на моем авто.
– Опять зажигание барахлит, – пожаловалась я с порога, – покажу ее дяде Толе завтра утром.
– А ты с ней разговариваешь? – загадочно поинтересовалась бабушка.
– С кем?
– Со своей машиной!
Я замерла в задумчивой позе. Это было странно – мы говорили с травами, деревьями и даже ритуальными камнями, но я никогда всерьез не задумывалась поговорить со своим автомобилем.
– Но это техника, в ней все работает по своим законам, как я могу повлиять на микротрещину в шланге, на уровень масла или заряд аккумулятора?