Мемуары ведьмы 4

Сбор трав закончился как по команде. Ровно в полдень мы отложили мешки с гербарием и вышли на открытую поляну. Теперь, когда солнце заняло зенит, мы подошли к группе людей, что образовали круг. Те разомкнули руки, впустив нас и не только нас. Круг из участников ночного шабаша разрастался, пока не превратился в гигантский хоровод. Мы заняли всю поляну и, закрыв глаза, подняли вверх лица и руки.

Поначалу я ничего не видела, не ощущала ни малейших изменений, когда вдруг глаза заволокло золотом. Его блеск и мощь слепили, проникали в тело и входили в самую землю. Поток бежал словно река, и я чувствовала, как наполняются

теплом мои ноги, бёдра и живот. Затем принялась наполняться грудь – тот сосуд для топлива, который будет питать меня весь год; ресурс, который определит не только запас моих жизненных сил, но и мощь моей магии. Я могу пополнять его каждый день, но лишь сегодня я способна сделать этот сосуд больше и вместительнее, а значит, и масштабнее будущие возможности для магии.

«Питать тело надо начинать снизу, – учила бабушка. – Только если бутылка полнится со дна, она устойчива и сможет наполниться доверху. Но если каким-то образом напитать лишь её горлышко, то от малейшего толчка сосуд качнётся и упадёт!»

Золотой дождь проходил сквозь каждую частицу моего тела, всех моих тел. По коже лёгким ветром разносилось приятное волнение. Внезапно я ощутила, как на макушке открывается что-то незримое. Становясь всё сильнее, поток закручивался в вихрь, и уже очень скоро я поняла, что каждый из нас на этой поляне раскрутил свою собственную воронку. Теперь эти вихри сходились, образуя нечто поистине грандиозное. Воздуховорот затягивал, и в какой-то момент мне стало тяжело держаться на ногах. А когда раздался хор из множества голосов, я содрогнулась всем телом.

Их язык мне не был знаком: непохожий на колдовской и не родня английскому, он звучал так, словно немец, который обучал эту группу людей, сильно шепелявил и в придачу картавил. С последним словом я почувствовала, как полегчало моё тело, а дальше… А дальше я могла поклясться – я вправду оторвалась от земли.

На это Катрин лишь хитро улыбнулась, когда уже в машине я рассказала ей о своих ощущениях от обряда.

– Что это был за язык? – чуть дождавшись момента, когда можно будет прервать ритуальное молчание, вопросила я.

– Кельтский, – пояснила Катрин. – Самые сильные викканские заговоры принесены из далёкого прошлого, когда без ведьм не обходилось ни одно важное событие. Именно благодаря их знаниям мистические кельты захватили почти всю Западную Европу, дойдя до Турции. С тех времён сохранились такие заклинания, что не каждому под силу обуздать силу древних слов.

Замолчав, я надолго задумалась. Что же важнее – знания и мудрость, которыми всегда были полны учения моей бабушки, или безусловная сила, которая в самом деле творит чудеса? Я не говорю про исцеление радикулита и нейтрализацию любовного приворота. Я говорю о поистине необъяснимых вещах, способных изумить любого, и это в век сверхразвитого научного прогресса.

Мы покидали окрестности Мэнсфилда. Совершенно безоблачное небо внезапно затянулось низкими грозовыми облаками, и уже через мгновение по ветровому стеклу заколотили крупные капли.

– Снова дождь, – недовольно цокнула Шерил. – Может, разогнать?

Она обратилась к Катрин, но вопрошающе посмотрела на небо.

– Не стоит… Пусть смоет всю лесную мошкару, что облепила нас ещё вчера, – отозвалась ведьма и включила дворники.

Дверь скрипнула, и звякнул колокольчик.

– Добро пожаловать! – раздалось из темноты по-английски.

Когда глаза привыкли, я рассмотрела у прилавка улыбчивую брюнетку

пышных форм с сочными губами цвета вишни. Лера тут же подошла к ней и обменялась особым викканским приветствием. Я сдержанно кивнула, без стеснения рассматривая это уникальное место.

На высоких стеллажах, что доходили до самого потолка, пестрели ряды стеклянных банок, всевозможных форм свечи, семейства магических кристаллов, доски для колдовских обрядов, брикеты с разноцветными порошками и книги. Много книг, старинных и свеженапечатанных, с пёстрыми и довольно сдержанными обложками, с переплётами из кожи змеи и даже с узорами из полудрагоценных камней – от толстенных томов, полных магических знаний, до тоненьких брошюр, рассказывающих доступным языком всего об одном ритуале, который можно выполнить самостоятельно в домашних условиях.

Если по левую руку товары годились только для подготовленных к колдовству людей, то по правую стеллажи буквально трещали от готовых снадобий и резных флаконов. Тут было всё что душе угодно: любовные привороты, эликсиры молодости, средства от бессонницы, чаи для вещего сна, исполнения желаний и многого другого. Зачастую фигуристые сосуды не были подписаны по назначению, а вместо инструкции красовались странные, порой даже зловещие названия.

Среди порошков под названиями «Демон похудения», «Бес обжорства», «Жрица любви» и «Чужое счастье» я разглядела старинную шкатулку с безобидной на первый взгляд надписью «Рапсодия». Рука сама потянулась к миниатюрной бронзовой защёлке, когда внезапно за спиной раздался крик:

– Кира, нет! Не трогай её!

В то же мгновение я отдёрнула руку.

– Она словно манит, чтоб кто-то рано или поздно открыл её… – Других оправданий у меня не нашлось.

– На это и рассчитано, – засмеялась Катрин, хозяйка колдовской лавки.

– Но что внутри?

– Рапсодия, – пожала плечами она.

Я перевела удивлённый взгляд на Леру.

– Там навязчивая мелодия. Она звучит с открытием шкатулки, но не прекращается с её закрытием. Её слышит лишь открывший ларец – тот, кого рапсодия постепенно сводит с ума, – хладнокровно пояснила викканка.

– Так это лавка чёрной магии? – растерялась я, пятясь к занавешенной бархатной шторкой двери как можно дальше от бесконечно заставленных полок.

Лера перевела мой вопрос Катрин, как вдруг комната наполнилась звенящим смехом.

– Магия не имеет цвета. – Новоявленные подруги завели уже знакомую мне с детства песню.

– Да, я знаю… Цвет имеют лишь людские мысли. Но разве мысль свести кого-то с ума навязчивой мелодией может прийти в голову светлому человеку?

– По-разному бывает. – Лера отчего-то опустила глаза. – У каждого представленного здесь магического действия есть противодействие. И есть своя цена! – Девушка потянулась к пузырьку с зельем и, аккуратно сняв с полки красный флакон, продемонстрировала наклейку на обороте. – Вот тут написано, что ждёт человека, применившего данное зелье в действии. Это – его расплата! И если человек покупает зелье, то принимает свою расплату совершенно осознанно.

– Не понимаю, зачем вообще давать человеку возможность творить зло?

Лера бросила короткий взгляд на Катрин и вполголоса произнесла:

– Но если они обращаются не к нам, то идут за помощью к бесам и демонам. А это в разы хуже. Не так ли?

Я ничего не ответила, когда вдруг она напористо спросила:

– Хочешь здесь работать?

– Работать? – нахмурилась я.

– Ты не ослышалась! Работать!

– Но кем?

– Изготовителем зелья! – Она сощурила неестественно зелёные глаза.