Мена

Helga Duran

Он не был таким ублюдком, как остальные и я могла ему доверять, поэтому я позволяла ему лезть в мои дела, прикасаться ко мне и спать со мной в одном помещении в качестве телохранителя.

Но мы были не настолько близки, чтобы я раскрыла ему свое настоящее имя. Может быть, мне с ним потрахаться?

Арчи настоящий красавчик. Высокий, черноглазый брюнет с потрясающим телом. Шлюхи пели ему дифирамбы, но только потому, что он не пиздил их во время сношения и щедро давал на чай, ну или на героин, кому, что больше нравилось. Я относилась к нему скорее, как к брату. Мы были с ним одного

возраста, слушали одинаковую музыку, читали одинаковые книги, но я не представляла, как поцелую его или позволю нечто большее. Нет, Арчи, хоть и смотрит на меня порой с обожанием, не подходит на роль моего мужчины. Лидер из него тоже слабоватый. Он может командовать моей армией, но не мной. Он всегда будет у меня под каблуком, хоть я их и не ношу.

– Поехали, – вместо ответа приказала я, и Арчи завел мотор. – У аптеки остановишь.

– Ри, ты что беременна? Или аборт сделала? – гадал парень, зачем мне понадобилось в женскую консультацию.

– Бля, Арчи, че за хуйню ты несешь? – простонала я. – От кого я могу быть беременна? Ты спишь со мной в одной спальне. Может, ты плохо несешь службу?

– От Богдана, например, – не унимался Арчи.

– Ебать, ты Шерлок! – рассмеялась я. – Серов мне в отцы годится.

– А что тогда?

– Просто проверилась, как у стоматолога, – соврала я. – Плановый осмотр. И ты, как джентельмен, никому ничего об этом не скажешь.

Мы приехали на базу. Домом это место язык не повернулся бы назвать. Небольшая территория, обнесенная бетонным забором, на которой располагалось два склада, которые мы перестроили в казармы.

Дежурный с автоматом на вышке открыл нам ворота, и Арчи загнал машину прямо внутрь здания, припарковавшись рядом с остальными машинами.

Внизу была стоянка для машин, кухня и склад с оружием и припасами. Также в самом конце располагалась клетка для особо провинившихся или буйных. Например для тех, кто синьки обожрался сверх меры. На втором этаже были мои апартаменты и комната шлюх. Кира и Айгуль жили под моей защитой. Их основными обязанностями были уборка моего жилища и приготовление еды для бойцов. В свободное время они обслуживали парней за определенную плату. Я лично следила, чтобы девок никто не обижал и не мешал работать.

Мы нашли их обеих в прямом смысле на помойке. В одну из поездок мы остановились у разрушенного здания, чтобы справить нужду, когда услышали слабый стон в траве неподалеку. Мы пошли на звук, и нашли три женских тела. Кира и Айгуль были еще живы, третьей не повезло.

Девчонки работали у Бадоева. За какую-то провинность их жестко изъебали и выбросили подыхать.

Мой несостоявшийся женишок просто душка! Правда же?

Они уже были такими страшными и потасканными, что я не понимала, с какой голодухи их вообще можно пользовать, но девчонки регулярно «отмечались» в казарме. У них немного съехала крыша на фоне секса. Не смотря на жестокое групповое изнасилование тагировскими абреками, девочки любили поебаться.

Я хорошо платила наемникам, они вполне могли себе снять нормальную красивую проститутку, или даже девочку из клуба, которыми я поощряла иногда особо отличившихся, но мои парни экономили на всем, даже иногда

на дезодоранте. Воняло в казарме пиздец.

Приходилось регулярно устраивать проверки на мужской половине, приказывая привести помещение и самих себя в порядок. Бойцы пиздели себе под нос, что у Королевы ПМС, но подчинялись беспрекословно. Только тогда дышать в казарме становилось легче.

В одну из таких проверок, я стала свидетельницей нехилой групповушки. Всей казармой драли Киру и Айгуль.

Я просто охренела от этого зрелища. Девок имели во все дыхательные и пихательные, а они визжали так, как будто им все мало. По десять мужиков на девичье тело. Я вышла из здания, и меня вывернуло за углом. Это даже мерзким или отвратительным не назовешь, это просто пиздец!

Границы моих фантазий расширились в два ночи, а в шесть утра Кира и Айгуль уже хлопотали на кухне, как ни в чем не бывало. Я после такого секс марафона, врядли смогла бы ходить или просто подняться с постели, а этим хоть бы что.

Сегодня в казарме было без происшествий. Ребята тренировались в импровизированном спортзале, кто-то залипал в телефоне, кто-то спал.

Я пошла к себе, распорядившись, чтобы нам с Арчи принесли ужин.

Девчонки, как всегда, особо не морочились, поэтому приготовили плов и бутерброды с колбасой. Арчи стащил с себя кобуру с пистолетом и первым сел за стол, но не притронулся к еде, пока я не села тоже. Джентльмен хренов.

– Ты точно в порядке? – спросил он, когда увидел у меня в руках таблетки успокоительного, прописанные врачом.

– Арчи, отстань, – устало бросила я. – Это просто успокоительное.

– Тебя что-то тревожит? – не унимался парень.

– Я живу среди уродов и отбросов общества, – напомнила я Арчи, запивая таблетки соком. – Извини, к тебе это не относится. Как ты думаешь, есть ли повод для беспокойства?

– Ри, это когда-нибудь закончится, – успокаивал меня Арчи. – Тогда мы уедем.

– Хорошо, – согласилась я с парнем.

Мне не хотелось спорить с ним. Может, и закончится, может, и уедем, может, даже вместе.

– Эта Ковалева вообще живая? – спросил Арчи, закидывая в рот еду.

– Раз она нас спонсирует, значит живая.

– Это же очевидно, что ее родителей заказал Юсупов, зачем она тебя наняла?

– Ей нужны доказательства.

– Столько лет прошло, где мы их добудем?

– Не знаю, Арчи, но мы должны.

– Какая она, Ри? Говорят, красивая. Вот бы ее увидеть.

– Зачем тебе? – усмехнулась я. – Жениться хочешь?

– На ней? Нет, не хочу, – ответил парень и смущенно отвел от меня взгляд.

Было очевидно, что я ему нравлюсь, как женщина, но мне нечего было ему предложить.

– Красивая, – заверила я парня.

– Почему тогда она не выйдет замуж и не родит ребенка, чтобы наследство получить?

– Это не наше дело, – одернула я парня. – У богатых свои причуды.

– А ты, Ри? Почему ты одна? Я знаю тебя уже столько лет, но ты ни с кем…

– Я не одна, – перебила я его. – У меня есть ты.

Парень смутился окончательно и перестал есть.

– Риана, про нас болтают, конечно, не бог весть что, но ты понимаешь, о чем я говорю. Неужели я совсем тебе не нравлюсь?