Мент из Африки
Шрифт:
– Ха, домогалась. Скажи лучше, она пыталась меня изнасиловать.
– Но ты избежал позора?!
– Молодец! – Дирол подскочил и хлопнул Федю по левому плечу.
– Гигант! – Андрей сделал то же самое с правым.
– Неужели это все про меня, – наконец улыбнулся Федя. Долго сердиться на товарищей он не умел.
– Но свидание-то ты успел назначить?
– Обижаете. Ровно в двадцать два ноль-ноль мадам с котом, или Мона, как она просила себя называть, придет к двери номера, который сегодня вечером снял для своих женщин темнокожий иностранец. Ну, конечно, если она не опоздает, как это любят делать дамы.
Близнецы дружно фыркнули.
– И она, разумеется, найдет дверь открытой, а внутри – сгорающего от любопытства... – начал Андрей.
– И нетерпения, – продолжил Антон.
– ...сгорающего от любопытства и нетерпения Алексея Пешкодралова. Ура! – заключил Андрей.
– А вы-то чем все это время занимались? – спросил Федя. – Прохлаждались?
– Обижаешь! Мы раскрутили в гостинице сеть слухов. Так что уединиться Моне и Лехе не удастся.
– Что вы имеете в виду?
– Еще не понял? Эх ты, ребенок! Ну ладно, слушай. Известно ли тебе, о достойный курсант Ганга, что во всех мало-мальски серьезных гостиницах есть своя отлаженная система вызова девочек в номер?
Федя только головой помотал. Он о таком, конечно, слышал, но был уверен, что это практикуется лишь в западных странах.
– Святая невинность! – Дирол возвел глаза к небу. – Ну так вот, мы выяснили, что гостиница «Счастье Калошина» получила свое название совершенно незаслуженно. И очень странно, что до сих пор ее не переименовали.
– Что, здесь такой системы нет? – догадался Федя.
– И в помине, – подтвердил Зубоскалин, скорбно вздыхая. – Так что мы решили это исправить и хотя бы на один вечер привести гостиницу в достойный вид.
– Вы что, решили открыть здесь бордель? – изумился курсант.
– Не просто решили, а уже открыли. И ты, кстати, являешься его владельцем и полноправным хозяином.
Федя совершенно потерял дар речи. Он знал, что Утконесовы вместе с Зубоскалиным могут натворить много дел, но и не подозревал, насколько далеко заходят их шутки. Некоторое время он сидел с открытым ртом, давая своим собеседникам возможность насладиться произведенным эффектом. Потом тихо заговорил:
– Не кажется ли вам, что это переходит все границы?
– Спокойно, Федя, спокойно, – ответил Дирол. – Я же сказал, что не дам тебя в обиду. Помнишь? Бордель, конечно, не настоящий. Просто в холле я пару раз подмигнул администратору гостиницы, потом в приватной беседе дал ему понять, что три женщины устали от деспота-мужа и истосковались по грубой мужской ласке.
– Какие еще три женщины? – не сразу понял Федя.
– Слушай, а эта Мона тебя точно не изнасиловала? – поинтересовался вдруг Дирол. – Какой-то ты стал тормозной. Да это же мы с близнецами – три твои жены.
– И вы что, будете в борделе...
– Нет, Ганга, больше мы тебя на такие ответственные задания не посылаем. Совсем ум потерял. Нас там вообще не будет, понимаешь? Ну, разве что рядом, для веселья. Там в этот момент будут Леха и эта дама, – Зубоскалин на секунду задумался и подобрал четкое и емкое определение. – Кошкофилка.
Когда Федя все наконец понял, ему стало жаль Пешкодралова. Ни в чем не повинный курсант ушел спать после праведных трудов, а ему приготовили такое развлечение. О своих мыслях Ганга сообщил заговорщикам.
– Ничего-ничего, ему полезно, – тут же ответил Антон, а Андрей добавил:
– Небольшая встряска ему не повредит.
13
Домна Мартеновна пребывала в приподнятом состоянии, которое она сама определила как легкое радостное возбуждение. Подумать только, свидание с темнокожим иностранцем, не говорящим по-русски, поздно вечером в номере гостиницы. Что же может быть романтичнее?
Даже три жены иностранца не омрачали настроения. Подумаешь, жены. В конце концов Залипхина не собиралась заводить с ним постоянных отношений. Так, две-три встречи, может быть, несколько дорогих подарков. И пусть отправляется обратно вместе со своими женами. Ведь у Домны уже была любовь всей жизни, и изменять ей, в смысле любви, она не собиралась.
– Ах, мальчик мой, где ты? – Женщина томно вздохнула и предалась воспоминаниям.
Так недавно это было, когда плечистый сексуальный парень пересек порог ее квартиры. Он напомнил ей папу Мартена и сразу покорил ее пьянящим ароматом молодости и нерастраченной мужской силы. И вот теперь она мечется по свету, пытаясь отыскать хоть след, хоть напоминание об этом юном мальчике.
Крошечная слезинка пересекла щеку Домны Мартеновны и спряталась в морщинке около рта. Но воспоминания воспоминаниями, а пора собираться на свидание. Немногим более часа осталось до романтической встречи с таинственным Мбангой.
В этот момент в дверь постучали.
– Кто там? – крикнула Домна.
– Это горничная, мадам. Я принесла вашего котика.
Домне понравилось и обращение «мадам», и то, что девушка назвала Мессира котиком. Обычно те, кто поближе с ним знакомился, выбирали другие выражения, например, бестия или монстр.
– Входите милочка, там незаперто, – отозвалась хозяйка.
Девушка, а это оказалась Анечка, вошла в номер, держа Мессира на вытянутых руках подальше от себя. Поскольку зверь был неплохо откормлен и весил вполне прилично, делать это было довольно трудно. Проблем добавляло также то, что кот размахивал лапами, настойчиво пытаясь дотянуться когтями до Анечкиных рук.
– Закройте дверь, пожалуйста, иначе, если я его выпущу, он снова убежит, – дрожащим голосом попросила девушка.
– Никуда он не убежит от своей мамочки, – возразила Домна, но дверь все-таки закрыла. Характер Мессира был ей хорошо известен.
Анечка вполне могла бы ей возразить. Например, она могла бы рассказать, как пять минут назад, рискуя жизнью, вытащила кота из огромной кастрюли с вареными сосисками, чем снискала огромную благодарность повара. Потом котяра вырвался, оставив девушке затяжку на фирменной юбке и кровавую царапину на руке, и кинулся прямиком к копченым куриным крылышкам. И пока его от них отрывали, он глотал куски курицы, не жуя, при этом умудрялся орать как ненормальный и не изъявлял никакого желания попасть в объятия своей «мамочки».