Мент обреченный
Шрифт:
Участковый вышел на порог, протянул оперу паспорт потерпевшей:
– Андрюха, телефон пашет?
– Пашет.
– Я звякну в бухгалтерию, говорят, сегодня депонент давали.
– Валяй.
Андрей достал бланки документов, опустился на табурет в прихожей. Потерпевшая, практически пришедшая в себя, замерла перед дверьми в комнату.
– Давайте по порядку. С кем живете, когда уходите-приходите, похищенное, подозрения… Да сядьте куда-нибудь, неудобно как-то…
Хозяйка принесла с кухни второй табурет.
Начала
– Кого подозревать-то? Мы ж с мужем не миллионеры, не богатей. Все богатство – пара колец да полтинник в трюмо.
– Муж чем занимается?
– А, – женщина махнула рукой, – что найдет, тем и занимается. Сейчас на стоянке дежурит. Я в жилконторе дворником. Сегодня с утра работала, в полдень – по магазинам пошла. Купить ничего не купила, погуляла… В два вернулась – и вот тебе. Подарочек к Рождеству.
– Понятно.
Андрей уточняющих вопросов не задавал, кража явно была из разряда серийных, типовых, если можно так сказать. Не стоило тратить время на ворошение биографий хозяев и поднятие пыли с их светлого или темного прошлого.
Он быстро набросал довольно стандартный текст, отметил более детально приметы кольца и дал расписаться хозяйке.
Ворча под нос, вернулся Палыч.
– Ни фига! Никаких денег! Врут ведь! Слышь, Андрюха, врут внаглую! Я ведь точно знаю – Васька Бородин вчера получил. Ох! Ладно, ты дописывай, а я по этажам прошвырнусь, с жильцами потолкую.
– Ага, я помогу, начинай пока.
Андрей протянул женщине чистый лист, объяснил, как написать заявление, и еще раз заглянул в комнату. После чего подошел к окну и осмотрел след, который уже начал превращаться в грязную лужицу. Фабрика «Рекорд», размер сорок два, не больше. У Андрея дома валялись точно такие же кроссовки. Как, наверное, у четвертой части населения их небольшого города – летом открылись два фирменных магазина «Рекорд».
Рекордсмен, побывавший сегодня здесь, по привычным прикидкам был человеком опытным. Не терял время на тяжелый груз – вещи в шкафу остались нетронутыми. Брал только золотишко да бумажки – минимальная вероятность погореть на сбыте, зато более солидная добыча. Золотишко наверняка уже скинуто в ближайшем ларьке. Способ проникновения тоже ничем выдающимся не отличался.
Разбитая булыжником форточка, открытые шпингалеты…
Андрей вышел в подъезд. Палыч, дымя папиросой, спускался со второго этажа. Опер достал свои сигареты.
– Ну что?
– Покой и тишина в нашем городке. Человека не видели, звона битых стекол не слышали. Я позже справку напишу.
– Что само по себе и не ново. Это не твоя земля?
– Почти. Мой участок рядом.
– Ну и как насчет элемента? Третий случай в этом районе.
Сам Андрей территорию-землю знал плохо, он работал в отделе третий месяц – перевелся из другого района и обрасти «связями» среди элемента еще не успел, к тому же сегодняшняя кража тоже была не его, в том смысле, что не на его участке.
– Элемент? –
– Молодой?
– Да, лет двадцать пять. Сам-то он не здешний, но зазнобу из местных имеет. Светку Тимохину из двадцатого дома. Больно способ похож – камнем в форточку. Шершавый – мелкий, как пацан, святое дело по окнам ползать.
– Зайдем к Светке? Адрес помнишь?
– Можно. Тут рядом. – Палыч выкинул окурок в подвал.
Андрей предупредил женщину, что скоро (или нескоро) прибудет группа, дежурно попросил руками ничего не лапать и уточнить особые приметы кольца, слабо представляя, какие у обручального кольца могут быть особые приметы, после чего отправился за участковым.
– Зря машину отпустил, – проворчал Палыч, с трудом преодолевая огромную лужу в центре двора. – У меня не ботинки, а дуршлаг.
– Заявки были.
– Херня, подождали бы. Что там? Мордобой? Подумаешь, дело…
– Ты Светку в лицо знаешь?
– Еще б эту стервозу не знать. Она с пятнадцати лет у нас светится. Светик-пустоцве-тик. Прикинь, одна в трехкомнатной хате. Сначала водкой спекулировала, потом травкой.
– Судима?
– Везучая. Два раза со статьи соскакивала. О, слушай-ка! Я вспомнил, где глобусы поискать можно! Вон в том доме завотделом живет. Книжного магазина. Я хорошо ее знаю, попрошу.
– В книжном вряд ли глобусы бывают.
– Бывают, сам как-то видал.
– Что ж не купил?
– Кто ж знал, что пригодится? Тьфу! Хорошо, не просят ставить в кабинетах скелеты мамонтов или заспиртованных лягушек.
– Ну, еще не вечер. Заставят.
– Психушка. Все, пришли. Осторожнее, здесь яма глубокая, второй год закопать не могут, дармоеды. Я раньше в жилконтору двери ногой открывал да дворников штрафовал направо-налево. Ни одной ямы или свалки на территории не было. А сейчас попробуй оштрафуй. Нет денег! Нет! Яму засыпать? Платите
– засыплем. Дожили. Участковый должен платить дворнику, чтобы тот говно собачье с территории убрал. Мол, мы, дворники, на госпайке. А вы, милиция, как раз и есть государство… Платите. Ке-пе-та-лизьм, мать их…
Этот подъезд тоже благоухал, хотя и имел кодовый замок, код коего Палыч подобрал с первой попытки. Почтовые ящики также пошли на дрова юным друзьям пожарных, а цоколь лампочки грустил в темном одиночестве.
Светка Тимохина оказалась дома, дверь открыла сразу, без осторожного «Кто?». Увидев перед собой Палыча, распереживалась и замерла на пороге в позе акулы, готовой напасть на зазевавшуюся рыбку. Андрей отметил, что челюсть у Светочки скорее лошадиная, нежели акулья, и как-то сразу хотелось задать ей силоса.