Менталисты и Тайная Канцелярия-2. Жаркая зима
Шрифт:
Адмирал фор Гронтеш оказался, можно сказать, знакомым - тот самый мужик, которого Женя видела спорящим о чем-то с королем. Тогда, издали и в профиль, он напомнил Жене Шерлока Холмса, но вблизи сходство было не таким явным. Резкое, умное лицо, тонкие губы, слегка прищуренные темные глаза, черные волосы собраны в хвост, как здесь принято. Худощавый, бледный, щеки впалые, выбрит гладко - аж выскоблен. И ко всему этому - умилительно лопоухий. Женя улыбнулась, отвечая на приветствие. Адмирал ей, в общем, еще тогда понравился, а сейчас, при личной встрече, приятное впечатление только усилилось.
Не сказать, что старший фор Гронтеш был рад гостям. В его любезности легко угадывалось вежливое недоумение, а при взгляде на графа фор Циррента губы дрогнули в скептической усмешке: мол, знаем мы, зачем начальник Тайной Канцелярии напрашивается в гости к опальному бывшему герцогу. Разрешение вернуться в столицу вряд ли означало конец опалы, не зря же принц так беспокоился, наблюдая беседу адмирала с королем?
Однако, проведя их в гостиную, адмирал все же поинтересовался, не откажется ли господин начальник Тайной Канцелярии выпить с ним вина и что предпочтут дамы - вино или чай.
– Чай, пожалуйста, - радостно попросила Женя.
– Мне, пожалуй, тоже, - вздохнул граф.
– Поверьте, дорогой адмирал, я рад был бы посидеть с вами за бокалом вина, но сегодня дела не позволяют.
– У меня не тирисский, - то ли похвастал, то ли предостерег адмирал.
Граф снова вздохнул:
– Догадываюсь. Что ж, все же мы нанесли визит человеку, избороздившему все океаны мира. В вашем доме, адмирал, экзотика более чем уместна.
Женя снова улыбнулась. Покосилась на тетушку Гелли: та не слишком хотела спекулировать своей любовью к пропавшему брату и дома высказала это графу прямо. Однако согласилась с его возражением: «Это нужно для безопасности Джегейль», - и сейчас улыбалась слегка виновато, всем своим видом демонстрируя абсолютную безобидность их визита. Вот только Женя готова была поспорить, что адмирал ничуть не повелся на тетушкин милый вид.
– Итак, чем могу быть полезен?
– почти сразу перешел он к делу.
– Признаться, я слабо представляю, какая именно консультация могла от меня понадобиться двум прекрасным дамам.
Вот интересно, подумала Женя, это комплимент или намек? Для комплимента сказано как-то очень уж без души. А то, что адмирал догадывается, какого рода консультации может попросить спутник «прекрасных дам» - ну так это очевидно.
И еще интересно, когда граф начнет играть в открытую? Если бы спросили Женю - она предпочла бы говорить с адмиралом откровенно сразу же. Все равно разоблачить ее он может в пять минут. Но решать не ей…
– Как я помню, в ваши привычки не входит прислушиваться к столичным сплетням, - с абсолютно серьезным лицом начал граф.
– Полагаю, все то, что говорят сейчас о моей семье, также прошло мимо вашего внимания?
Граф подхватил адмирала под руку, отвел в сторону и негромко о чем-то заговорил. «Пошла работа», - мысленно кивнула Женя и оглядела гостиную, стараясь не глазеть слишком уж откровенно: неприлично все же. А посмотреть здесь было на что. Национальный герой, первый клинок королевства и кто там он еще был - адмирал фор Гронтеш не тащил из своих странствий все подряд. Здесь не было причудливых ракушек, каких-нибудь африканских масок или индейских трубок (если, конечно, они вообще существовали в этом мире) и туземных божков вроде тех, что Женя видела в колониальной лавке. Адмирал коллекционировал оружие.
Под коллекцию была отведена целая стена. Были здесь мечи с клинками самых неожиданных для Жени форм - один, например, напоминал лист ивы, а у висевшего с ним рядом лезвие шло волнами. Шпаги разной длины, кинжалы, топорики, похожие на томагавки, ножи огромные и совсем небольшие… В ножнах и без, с волнистым узором по ослепительно блестящей стали и зачерненные - наверное, для ночных вылазок. Это вам не единственный клинок в колониальной лавке. До которого, кстати, так и не разрешили дотронуться!
Женя сама не заметила, как оказалась у этой стены - будто притянуло.
Новых клинков здесь не было. Оплетенные кожаными полосками рукояти потерты, на деревянных ножнах подпалины и темные, словно от крови, пятна. Наверняка у каждого своя история…
Что-то на периферии зрения казалось неправильным, раздражало. Женя сделала несколько шагов влево, заслонилась ладонью от бьющего в широкое окно солнце.
– Ой…
Она поспешно шагнула назад от зачерненной катаны, вокруг которой плясали и переливались черные же радуги. И только потом сообразила, что ойкнула вслух.
– Джегейль?
– «дядюшка» обернулся резко, словно и впрямь к любимой племяннице. Заметившей какую-нибудь мышь и завизжавшей. Похоже, он и в самом деле ждет чего-то… неприятного?
Женя не знала, можно ли назвать то, что она видит, довольно-таки нейтральным словом «неприятно». Почти незаметное глазу сияние темной ауры, в которой переливались, вспыхивая и угасая, то ультрафиолетово-синий, то глубокий алый, то темный, ближе к черному, зеленый, и в самом деле чем-то напоминало радугу, только не настоящую, а как будто на очень затемненном снимке. Красиво и жутко до мурашек. То ли этот меч проклят, то ли на нем какое-то очень уж смертельное заклятие.
– Ваша племянница, граф, легко нашла бы общий язык с моей дочкой, - адмирал как-то очень насмешливо фыркнул.
– На почве восхищения совершенно не женскими игрушками.
– Надеюсь, ваша дочка не хватается за них голыми руками, - этот меч и впрямь просился в руки, манил, желание стиснуть пальцы на рукояти стало почти нестерпимым. Женя с трудом нашла в себе силы отшагнуть назад и сцепить руки в замок за спиной.
– Ничего себе у вас тут агрессор.
– Этот?
– адмирал подошел, пробормотал что-то - Жене показалось, что по-японски, и почему-то подумалось, что он назвал меч по имени.
– У вас счастливый взгляд, барышня. Пожалуй, это самый любопытный экземпляр в моей коллекции. К нему прилагается довольно кровавая легенда, которую, впрочем, я не осмелюсь рассказать девушке.
– Я в нее заранее верю, - Женю передернуло.
– Он проклят, да?
– Сложно сказать, - серьезно ответил адмирал.
– Во всяком случае, последнего своего владельца этот клинок не подвел ни разу. Но выковал его проклятый кузнец, это точно.
Тут принесли чай, и Женя даже с некоторым облегчением отошла от стены с оружием. Хотя повернуться к проклятому мечу спиной почему-то так и не решилась, села так, чтобы его видеть. Черная радуга притягивала взгляд, Женя смаргивала, утыкалась в чашку, жадно вдыхая аромат настоящего, крепко заваренного черного чая.