Менталисты и Тайная Канцелярия. Дилогия
Шрифт:
Граф, тем не менее, решил иначе. Задумчиво обозрел полупустой стол, оглянулся на часы и сказал:
— А знаете, милый дамы, и вы, ваше высочество, пока мы будем ждать инструмента, самое время поговорить о делах. Тем более что разговор предполагается долгий и сложный, и перерывы в нем наверняка потребуются. Прошу вас, — встал и, легко поклонившись, предложил руку Жене. Тем самым оставив принца кавалером тетушки. Женя улыбнулась. Ей хотелось сказать «спасибо» за эту маленькую услугу, а заодно задать как минимум с десяток вопросов, но она сдержалась. Для всего этого будет еще время после, без лишних ушей.
— Итак,
Барышня села ближе к Гелли, и граф впервые, пожалуй, не понял, почему: то ли защиты искала, то ли его дамы уже заключили безмолвный оборонительно-наступательный союз против его высочества. Логика подсказывала второе, интуиция во весь голос вопила о первом. Принц Ларк явно не нравился барышне Жене, не нравился настолько сильно, что граф вдруг засомневался, стоит ли посвящать его высочество в ее тайну.
— Итак? — нетерпеливо спросил принц.
— Итак, — повторил фор Циррент, — как бы ни казались скучны людям военным некоторые полицейские дела, его величество счел, что об этом деле вы обязаны знать.
— И незачем было напоминать сотый раз, — буркнул принц. — Я же слушаю.
«А мог бы занять свое время сотней других, более приятных способов», — это повисло непроизнесенным, но явственным для всех.
Фор Циррент слегка пожал плечами:
— Вы должны уже знать о том, что ваш дед применил дар королевского правосудия.
— Мир праху Страунгера, препротивный был человечишко, — скривился принц. — Хотя вряд ли преемник будет лучше. Я слышал, грызня за место там разгорелась такая, что в сравнении с нашими достойными магистрами пауки в банке покажутся теплой компанией друзей.
— Следует ли мне доложить вам, ваше высочество, все то, что мы узнали от Страунгера? Или же вы предпочтете проявить осведомленность и расскажете сами?
— При дамах? — на этот раз принц предпочел вежливости откровенность, вполне категорично дав понять, насколько далеко друг от друга должны обитать женщины и государственные дела.
— Одной из дам это некоторым образом касается.
— Однако это еще не значит, что…
И тут барышня проявила характер. Встала, оперевшись о стол стиснутыми кулаками, и абсолютно ледяным тоном заявила:
— Господин граф. Я полагаю, никого не заинтересует то, что я лично думаю обо всем том фарсе, который развел здесь его высочество, но я категорически против, чтобы он знал больше того, что знает сейчас. Он не доверяет мне, прекрасно, а я не доверяю ему.
Принц замер, мгновенно покраснев до состояния вареного рака. Гелли вежливо приподняла брови, давая понять что она здесь ни при чем, но в целом, пожалуй, одобряет. Граф неторопливо оглядел действующих лиц, задержав взгляд на девушке — та ответила взглядом прямым и откровенно сердитым и вдруг сказала:
— Да, мне на самом деле не обязательно рассказывать, что там ваш магистр наболтал. Я уже поняла, что обо мне он не сказал ни слова, а остальное мне знать не нужно. Себе дороже, вы, уж наверное, понимаете, господин граф. Сейчас я в безопасности, а стоит его высочеству по пьяной лавочке возмутиться участием девицы в секретных делах — и все, кирдык пришел, зачем мне такое сомнительное счастье?
Граф фыркнул, пытаясь сдержать смех:
— Научитесь держать себя в руках, милая барышня, иначе вам придет, э-э-э, кирдык? — какое милое словечко! — от вашего сомнительного лексикона. Тем не менее, снимаю шляпу перед вашей логикой,
При таких новостях барышне явно было не до борьбы с сомнительным лексиконом, поскольку переводческое заклинание засбоило капитальнейшим образом: из длиннейшей фразы граф понял только несколько предлогов и непонятно как связанное с ними выражение «веселенький неучтенный эффект». Впрочем, о содержимом пламенной речи не составляло труда догадаться. А вот потом барышня задала вопрос, который и граф, и принц прекрасно поняли, неясно было лишь, кто на него отвечать должен:
— И что же у вас в приоритете, господа: свести к минимуму риск для жизни беззащитной девушки или выкачать из нее побольше принципиально непроверяемой и не факт что нужной информации?
— Так, — принц тоже встал, и сейчас они с барышней странным образом напоминали зеркальные отражения друг друга. — Возможно, я позволил себе в чем-то обидеть вас, любезная моя барышня, но это не дает вам права сомневаться в моем желании защитить вас. Как и любую другую попавшую в беду даму. Хотя я все еще не понимаю, о чем…
— Стоп, стоп, господа и дамы! — граф вскинул руки, словно разводя спорщиков. — Вы оба правы и не правы. Дорогая барышня, разрешите мне ответить на ваш вопрос. В приоритете, естественно, ваша жизнь. Это основы нашей культуры. Впрочем, вопрос довольно некорректный, если бы выбор шел не между вами и интересной в основном с научной точки зрения информацией, а между вами и судьбой государства, у вас был бы куда более весомый повод для беспокойства.
— Хотя и в этом случае мы постарались бы учесть интересы обеих сторон, — дополнил принц. — А теперь, граф, извольте объяснить мне, в чем я не прав.
— В пристрастии к стереотипам, — буркнула барышня. — Прошу прощения. В чем не права я, объяснять не нужно.
— В пристрастии к стереотипам, — кивнул граф. — В упорном нежелании обсуждать государственные дела в присутствии дам, хотя вам не раз было сказано, что именно одна из этих дам и есть то самое государственное дело. Вам же, милая барышня, я все же объясню еще одно: это не повод выражать недоверие его высочеству. Скорее наоборот. Он подходит серьезно к вопросам государственной тайны. У него намного меньше причин доверять вам, чем у вас — ему.
«С последним я бы поспорила», — отчетливо нарисовалось на лице барышни. Но промолчать она все же сумела.
— Теперь же я прошу вас выслушать меня, не перебивая. Речь пойдет частично о том, что вы знаете — все вы или кто-то из вас. Но хочу напомнить, что цель этого разговора — не доведение до ваших ушей секретных сведений, а принятие решения. Точнее, — на этот раз граф сдержал улыбку, решив, что принц получил вполне достаточно для одного вечера, — решение уже принято его величеством, и наша задача лишь наилучшим образом воплотить его в жизнь. Итак, я начну с инцидента в Чародейном саду — хотя мой друг Фенно-Дераль, несомненно, назвал бы его убийством, однако, на мой взгляд, это было бы преуменьшением. Речь шла о тотальном перераспределении запаса магической энергии в мире. Следовательно, в том числе, под угрозу ставился и ограничительный эдикт, и границы королевской власти. Убийство же было в той же мере побочным эффектом, как и появление на месте происшествия барышни Жени. И хочу вам сказать, ваше высочество — именно вам, барышня и сама прекрасно это понимает, — нам несказанно повезло, что ее появление оказалось незамеченным. Всем нам. Хотя ей, разумеется, в первую очередь.