Ментовская крыша

Макеев Алексей Викторович

– Осторожнее! – предупредил Гуров. – Он может быть вооружен. В меня он уже что-то метал. Правда, неудачно.

– Да? Тогда, скорее всего, ничего у него больше нет, – сказал Крячко. – Будь у него пушка, он давно бы пустил ее в ход.

– Может, он бережет ее на самый крайний случай? – возразил Гуров. – Который как раз сейчас и наступает.

– Не думаю, – сказал Крячко. – Этот тип чесал с такой бешеной скоростью, что, наверное, потерял все, что у него имелось в штанах, а не только пушку.

Кажется, Крячко постепенно восстанавливал душевное равновесие. Во всяком случае, способность шутить к нему

возвращалась, и Гуров поверил, что все не так плохо.

– А кого мы вообще-то ловим? – спросил он. – Надеюсь, он не стакан семечек на перроне украл?

– Этот на все способен, – с отвращением ответил Крячко. – Но тут не семечками пахнет. Только я потом тебе расскажу. Я и сам еще хорошенько не переварил, что случилось. Давай сначала поймаем этого сукина сына, пока он не истек кровью…

В словах Крячко имелся смысл – пятна крови, попадавшиеся на их пути, становились все больше, а промежутки между ними все короче – похоже, раненый действительно терял много крови. И впереди не было слышно привычного топота ног, обутых в импортные кроссовки. Беглец уже давно перешел на шаг.

Гуров и Крячко преодолели еще несколько метров и вдруг увидели его. Парень стоял совсем рядом, обеими руками держась за ствол молодой осины и бессильно опустив голову. Видимо, чувствовал он себя неважно и даже не сразу заметил оперативников.

– Спокойно, уважаемый! – сказал Крячко, направляя на парня пистолет. – Не дергайся, а то я просверлю в тебе еще одну дырку. И вообще, ты бы прилег и положил руки на голову – это было бы совсем чудесно.

Раненый обернулся и мутно посмотрел на них. Синяя кепка сбилась набок, и это придавало парню легкомысленный и не вполне трезвый вид. Он вообще сейчас был похож на сильно выпившего человека – только пропитавшаяся кровью штанина наводила на мысль, что дело гораздо серьезнее. На слова Крячко он отреагировал слабо и совсем не так, как тому хотелось, – он просто оттолкнулся от дерева, за которое держался, и сделал попытку скрыться в зарослях. Но ноги уже не слушались его. Проковыляв два шага, парень с шумом рухнул в траву. Оперативники подбежали и заломили ему руки за спину. Парень почти не сопротивлялся.

Наскоро обыскав его, Гуров понял, что у раненого ничего при себе нет и серьезной угрозы он больше ни для кого не представляет. Зато рана под правым коленом, продолжавшая кровоточить, представляла реальную угрозу для него самого.

– Наложи ему жгут! – распорядился Гуров, доставая мобильный телефон. – А я пока вызову «Скорую» и сообщу обо всем Петру…

– Почему я? – возмутился Крячко. – Кто его подстрелил?

– Но это же твой знакомый, – резонно заметил Гуров, усмехаясь. – И потом, кто из нас начальник?

– Вот так и живем, – вздохнул Крячко. – Ты начальник, я дурак…

Он немного поколебался, но, не обнаружив ничего более подходящего, уже безо всякого сожаления оторвал рукав от куртки раненого и свил из него жгут.

– Видишь ли, Лева, – сказал он, перетягивая жгутом ногу раненого. – Когда ты оставил на станции машину и пошел прогуляться, я хотел сначала пойти потихоньку за тобой, потому что ожидал, что тебе дадут по башке около эстакады… Я бы непременно так и сделал, но тут увидел, что три каких-то придурка проявляют повышенный интерес к твоему «Пежо». Да так быстро и профессионально проявляют,

что душа радуется. Короче, они тебе, по-моему, растяжку под днище присобачили. Мне детали выяснять некогда было. Во-первых, тут электричка подкатывала – они могли с ней отвалить, во-вторых, их трое было, а за тремя зайцами, сам знаешь… Я человек простой и распыляться не стал. Наметил себе вот этого и приказал ему сдаваться. Кабы знать, что он такой шустрый окажется! Сдаваться я ему на Белокаменной приказал, а сдался он вон где!.. Если каждый так сдаваться будет, у меня пупок развяжется…

– А что же остальные? – спросил Гуров.

– А что остальные? – махнул рукой Крячко. – Остальные, как водится, врассыпную. Скажи спасибо, этого хоть поймали. Машину я там под присмотром какого-то железнодорожника оставил – но это чисто на бегу, как говорится. Хорошо, если он просто сбежит. А вот если захочет вдруг покататься…

– Не захотел пока, – мрачно сказал Гуров. – Взрыва не было. В общем, тащи его к шоссе, а я «Скорую» вызываю…

– Опять я! – возмутился Крячко. – Я тут что – главное действующее лицо, что ли?

– Главное действующее лицо тут, похоже, Трегубов, – сказал Гуров. – Я сегодня выяснил, что именно его группа разделалась три года назад с бандой Геры.

Глава 9

– Но я могу на него хотя бы посмотреть? – возмущенно произнес следователь Балуев, размахивая незажженной сигаретой. – Я ради этого бросил все и приехал сюда. В конце концов, вы и о нас должны подумать. Мы не игрушками тут занимаемся!

В компании Гурова и Крячко он стоял на лестничной площадке у входа в больничное отделение, где сейчас врачи боролись за жизнь подстреленного Гуровым человека. Точнее, активная борьба была уже закончена, и теперь раненый тихо отдыхал в отдельной палате, возле которой была выставлена охрана из двух милицейских сержантов. Однако ни Гурова, ни следователя в палату не пропустили. Врачи были непреклонны.

– Поймите меня правильно, – втолковывал Балуеву пожилой, седой как лунь хирург, осуждающе посматривая на сигарету в руке следователя. – Пациент потерял много крови. Состояние его до сих пор можно назвать критическим. А вы требуете свидания. Это совершенно невозможно! И я откровенно скажу: мне абсолютно все равно – следователь вы или прокурор. И меня не интересует, что там натворил этот человек. Вот поставим его на ноги, тогда делайте с ним что хотите.

– Да не требую я никакого свидания! – сердился Балуев. – Я посмотреть на этого типа хочу – и ничего более! Можно подумать, он от моего взгляда рассыплется!

– Положим, не рассыплется, – упрямо сказал хирург. – А все равно лучше не надо. Ничего это вам не даст, а повредить лечению может. Бывают такие случаи – даже одно слово вот в таком сумеречном состоянии может буквально убить больного…

– Да его и убить-то мало! – в сердцах воскликнул Балуев, но тут же раздраженно махнул рукой и отвернулся. – Да делайте как хотите! Мне, в конце концов, все равно, гори оно синим пламенем…

Он суетливым движением выхватил из кармана коробок и чиркнул спичкой, в запальчивости позабыв поберечься от ядовитого серного дыма. Доктор тоже махнул рукой и решительно ушел в отделение. Балуев затянулся сигаретой и с досадой сказал: