Ментовский вояж. Рейдеры
Шрифт:
– Есть, Владимир, - глянув мне прямо в глаза, произнёс бельгиец.
– Наш радар несколько раз засёкал неизвестные летательные аппараты, скорее всего, вертолёты. Они пролетали над противоположным берегом к северу и востоку от анклава амишей. Ребёнку ясно, что они проводили авиаразведку местности вокруг их земель.
– Так, и именно поэтому вы в спешном порядке перебазируете свою РЛС в наш кластер, - мгновенно сообразил я.
– Я прав?
– Да, ты прав. Наш берег более низкий по сравнению с противоположным, и если чужаки зайдут на малой высоте, то мы рискуем потерять радар вместе с операторами, - разъяснил ситуацию с передислокацией ван Клейст.
– Здесь, в русском анклаве, у нас больше шансов отбить внезапный воздушный налёт.
– Двух зайцев одним выстрелом - одобряю, - вновь закашлялся Никитин.
– Наташа, ты гостей кормить думаешь?!
– Ну, и сегодня ночью мои бойцы слышали за рекой канонаду из тяжёлых орудий, - после небольшой паузы добавил командир 'солдат удачи'.
– Это вторая причина, из-за которой мы передислоцируем наши силы в русский кластер. Прошу задавать вопросы, товарищи.
– А если произойдёт ещё одна атака с моря?
– сразу же спросил Руденко.
– Мы ждём налёта, а если кто-нибудь хитрый атакует с моря, как те арабы? Жерар, ракетами и артиллерией радар разнесут на раз-два, и даже обломков не останется.
– Мы учли этот риск, поэтому приняли решение разместиться в крайней северной точке анклава, на ферме мистера Макеева, погибшего при обороне Данилово, - уточнил предстоящую диспозицию наёмников бельгиец.
– И в перспективе нам необходимо связать аэродром и радар кабельной линией связи, чтобы исключить возможность подавления нашей связи средствами радиоэлектронной борьбы.
– Кабель - дело несерьёзное, - я решил покритиковать ван Клейста в порядке мести за утаивание разведданных, и вообще, для профилактики.
– Его перерезать - раз плюнуть, любой мальчишка с ножом провернёт это дело играючи.
– Это если имеешь дело с проводами на столбах, или полевой линией связи, как в войну, - усмехнувшись, заметил Марк.
– А проложенный под землёй кабель не так-то легко найти, особенно, когда вообще ничего не знаешь о его существовании.
– Давайте вернёмся к более серьёзным проблемам, - вновь вступил в разговор Руслан.
– Какие самолёты и вертолёты могут быть у армян?
– А с чего ты решил, что весь левый берег занимают одни лишь армяне?
– сразу же спросил я.
– Какова вообще площадь всего нагорья? Может, там, как и у нас, на побережье, все кластеры вперемешку, из разных стран и с разных континентов.
– Вот и я о том же, - тотчас подхватил капитан.
– Мы строим гипотезы, не имея никаких фактов, кроме записей какой-то, там, болтовни по-армянски. Где свидетели и вещдоки?
– С вами трудно спорить, господа сыщики, - усмехнулся бельгиец.
– Поэтому предлагаю взять лодку, и сплавать в гости к капитану Горбаню. Этот хитрый дядька утаил от вас намного больше, чем я.
...Чёрт, а ведь Жерар прав - никто из нас так толком и не поговорил ни с капитаном СТК, ни с членами его команды, - призадумался я, осознавая, что допущен очередной серьёзный прокол.
– Нас в первую очередь интересовали беженцы, которых эвакуировал Горбань, и Стрелков с его бойцами. И мы как-то сходу поверил на слово Игорю Степановичу, когда тот заявил, что проболтался пару-тройку дней по большому озеру, ничего не видел, и ничего не знает... Не могли речники ничего не видеть, физически не могли... А ван Клейст-то, похоже, проявил смекалку и сообразительность, не хуже нашей. Птица-говорун, млин...
Быстро уйти из дома главы не удалось, т.к. супруга Василия подала на стол пару больших кастрюль, и по гостиной поплыли обалденные ароматы борща и котлет. Едва увидев это домашнее изобилие, Гивинс шмыгнул носом, затоптался в дверях, бросая на своего командира беспомощные взгляды. Желудок бельгийца предательски заурчал, и, покачав головой, ван Клейст позвал со двора Бойда.
Трапеза, как говорится, прошла в тёплой и дружественной атмосфере - кое-кто из 'солдат удачи' наворачивал так, словно его не кормили целую неделю, да ещё и постоянно нахваливал кулинарные таланты
Капитана Горбаня мы нашли под большим тентом, раскинутым над частью верхней палубы прямо впереди надстройки судна. Игорь Степанович восседал в массивном офисном кресле, рядом стоял небольшой столик, плотно заставленный бутылками с водой и тетрапаками с соками. Здесь же возлежала горка пузырьков и коробочек с лекарствами, которые принимал капитан, совсем недавно перенёсший инфаркт. Отсюда же, прямо с палубы, Горбань командовал своими подчинёнными и дюжиной временно прикомандированных к кораблю грузчиков, в основном, молодёжью из числа беженцев, таскавших какие-то ящики из очередного контейнера.
Едва увидев направлявшуюся в его сторону делегацию из шести человек, Игорь Степанович, видимо, сразу же сообразил, что разговор предстоит весьма, и весьма серьёзный. Уточню: делегацию не просто из шести человек, а из шести отмороженных типов, обвешанных оружием, и обладавших практически безграничной полнотой власти в Данилово и его окрестностях.
Уж, не знаю, кто и что успел напеть в уши капитана и его команды про нас с Жераром, но поначалу Горбань взбледнул, беспомощно огляделся по сторонам, ища кого-нибудь из своих. Крикнул, чтобы позвали некого Малыхина и ещё кого-то, поприветствовал гостей, попытавшись натянуть на лицо слабое подобие радушной улыбки. Впрочем, глаза выдавали Игоря Степановича с потрохами, и он прекрасно осознавал это, поэтому не стал ломать перед нами комедию. Появление примчавшегося по зову начальства старшего механика с парой моряков произошло уже после того, как Горбань приступил к повествованию о приключениях его корабля в первые дни после катаклизма.
– Рейс, должен был быть, можно сказать, самый, что ни на есть, будничный. Загрузились в Ростове, разгрузились в Новороссийске - рутина, ничего необычного, - закинув в рот и запив водой несколько таблеток, рассказывал капитан.
– Прошли Керченский пролив, взяли курс на Новороссийск, ни шторма, ни тумана, берег виден, как на ладони... И тут, вдруг, словно вспышка какая-то, мёртвая тишина на мгновение, и мы идём в тумане, как в молоке. Ни черта вокруг не видать... Поначалу грешили на военных - Бэ-Дэ-Ка и сторожевик шли мористее встречным курсом - думали, что это они испытали какое-нибудь новое оружие. Попробовали связаться с ними по радио - безрезультатно. Где находимся - непонятно, радар показывает чёрте что, один лишь компас не врёт. В-общем, застопорили ход, легли в дрейф, тралим эфир, в надежде выловить хоть что-то толковое... Множество обрывков передач: кто СОС орёт, кто матом ругается - хрень полная... Часикам к трём дня туман рассеялся, глянули мы вокруг - а на горизонте заснеженные горы. И горы эти не наши, не российские, а другие, совсем другие... А тут ещё один из моих догадался попробовать воду на вкус - оказалось, пресная, не на море мы, а ещё где-то...
Горбань рассказывал долго, заостряя внимание на различных деталях и подробностях, важных с точки зрения моряка. Там мы узнали про глубины, направление и скорость ветра, высоту волны, рельеф береговой линии, и даже про пернатых хищников и рыбу, водившихся в озере. Свой рассказ Игорь Степанович сопроводил несколькими сотнями фотографий, сделанными им самим и его подчинёнными, и видео среднего качества, снятого с помощью старенькой японской видеокамеры.
Из всего изобилия отснятого моряками материала наибольший интерес вызывали фотографии и видеокадры, на которых были запечатлены какие-то местные развалины в бухточке на южном берегу озера. Капитан не рискнул входить в саму бухту, опасаясь повредить корпус корабля о какие-то подводные препятствия, поэтому народ снимал с расстояния около полукилометра, или, может, чуть больше. Впрочем, сделанные и с такого расстояния фотографии давали кое-какое представление об архитектурных предпочтениях неизвестных здешних строителей.