Меня ему продали
Шрифт:
Но что-то пошло не так.
То ли я слишком разнервничалась, то ли устала за прошедший день, но вдруг ощутила сильное головокружение и через несколько секунд потеряла связь с реальностью.
Глава 9
Самрат
— Пусть следит за питанием. И да, — немолодая женщина-врач, что приехала осмотреть Ясмину, передала мне листок, — пусть не забудет выпить эти таблетки. Посмотрите, я написала, в какое время их принимать и в каком количестве. Главное, чтобы она вовремя ела.
Проводив
«Подумать только! Жена!» — повторил про себя, качая головой. Это слово выбивало меня из колеи и, чего уж скрывать, мне было трудно поверить в произошедшее. Я не собирался обзаводиться семьёй, однако теперь благодарил Аллаха за предоставленный шанс.
«Моя жена. Она стала моей женой. Законной. Официальной», — размышлял я, бесцельно блуждая по комнате. Стоило мне вспомнить Ясмину в ЗАГСе, пришедшую туда в подчёркивающем её красоту наряде, как на моём лице появилась слабая улыбка. Я не ожидал, что она могла прийти туда так. В таком платье. С такой причёской. Она словно другой стала.
Когда я впервые увидел её в подвенечном наряде, то потерял дар речи. Не сразу мне удалось в ней узнать ту самую девочку-подростка, каковую я впервые повстречал около пяти лет назад. В тот её шестнадцатый день рождения. Это была другая Ясмина. Более красивая и взрослая её версия. И платье…
Такое откровенное. Не оставляющее место воображению. Я стоял, как мальчишка, и пускал слюну на будущую жену. Фата прикрывала её лицо, но подобное лишь добавляло ей некой женственной загадочности и привлекательности.
«Уверен, что я не один тогда засмотрелся», — закралось ко мне понимание.
Напрягало ли меня то, что мальчишка-регистратор из ЗАГСа наверняка не сводил с неё взгляда? Нет, разве что самую малость. Меня успокаивал тот факт, что она была рядом со мной. И я мог позволить ей так одеваться, раз Ясмине нравились такие провокационные наряды. Только желал всегда находиться рядом. И плевать хотел на все предрассудки.
Мои родители точно не одобрили бы сделанный мной выбор. Отец за подобное мог бы искалечить меня, а матушка ещё долго поминала бы мою жену дурным словом. И после её заставили бы носить хиджаб. Но только мне было по боку, что они думали. Главное, что хотел я. Ясмина была моей, а значит, воспитывать её мог лишь я, не обращая внимания на старинные и давно неактуальные традиции.
Устало опустившись на стул напротив кровати, я расстегнул несколько пуговиц на рубашке. Мной ощущалась усталость и волнение за состояние Ясмины.
Когда она внезапно обмерла в моих руках, и мне в последний момент удалось её подхватить, моё сердце ухнуло куда-то вниз. «Неужели девочка настолько меня боится, а мои касания доводят её до потери сознания?» — гадал я, смотря на жену.
По словам женщины-врача, у Ясмины был слабый иммунитет, и в обморок она упала из-за голода, однако подобное не утешало меня. На плечи мне ложилась тяжёлая ноша вины перед ней. Впервые за много лет я не знал, как поступить в сложившейся ситуации.
Я не хотел, чтобы моя женщина шарахалась от каждого моего прикосновения. Не желал, чтобы она падала в обморок от одного лишь поцелуя со мной. Это я даже не думал насчёт постели. Рассуждать о последнем и представлять её реакцию я не мог. И не хотел.
Впервые я был готов бежать от проблем. Не решать их, а именно бежать. Но и отпустить Ясмину не мог. Я лучше убил бы любого, кто пожелал бы притронуться к ней, чем отпустил бы её. Это можно было бы сравнить с пулей, пущенной мне самому себе в лоб!
«Будет ложью, если скажу, что умираю от любви к ней. Нет. Это чисто физиологический интерес. Я хочу её так, как никого и никогда не хотел. Хочу целовать её и касаться, заниматься с ней сексом. Но и взаимности тоже хочу. И чтобы она тоже хотела меня. Сама, без угроз или чего-то ещё. Уверен, после всего, что я натворил за последнее время, Ясмина воспринимает всё произошедшее как насилие», — думал я, медленно засыпая.
Связь с реальностью почти прервалась, когда я уловил какие-то звуки. Шаги, прозвучавшие рядом. Скрипнула половица, и свет заслонила чья-то фигура. Миг — и я крепко схватил кого-то за хрупкую кисть, а потом, открыв глаза, встретился взглядом с Ясминой.
Она смотрела на меня со страхом, так неестественно широко открыв глаза, будто бы я собирался съесть её. И это уже начинало раздражать.
Неосознанно я так крепко сжал ей запястье, отчего Ясмина поморщилась и ойкнула.
— Б-больно, — выдохнула она, шмыгнув носом.
Я с трудом разжал пальцы, а девочка сразу же поспешила отойти от меня. Сделав два шага назад, она прижала многострадальную руку к груди. В другой у неё было одеяло.
Приподняв бровь, я перевёл взгляд с последнего на неё. Жена потирала запястье, больше не смотря на меня. На ней ещё было свадебное платье, однако её волосы немного растрепались, небрежными волнами окутывая плечи.
— Ты почему встала? — достаточно грубо спросил я.
— Хотела укрыть вас… То есть тебя, — вовремя поправив себя, отозвалась она.
Бросив на меня быстрый взгляд, Ясмина стыдливо опустила тот и покраснела.
— Ложись в постель, — скомандовал я, делая шаг к ней, но она попятилась назад и обняла себя с плечи. В её бездонных карих глазах стремительно проступили слёзы.
«Не пойму, что опять сделал не так?!» — с лёгкой злостью подумал я.
— М-можно… Можно, если мы… — заикаясь, начала было супруга, со страхом смотря то на меня, то на кровать. — Мы..
Она замолчала, отводя взгляд и несколько раз моргнув, а затем протяжно вздохнула. Я же, смотря на неё, постарался обуздать вскипевшую во мне ярость.
— Это так ужасно, Ясмина, стать моей женой? — спросил в ответ. Нет, прорычал. Выдавил из себя сквозь крепко стиснутые зубы.
Поёжившись, она посмотрела мне прямо в глаза. В упор.
Пользуясь моментом, я приблизился к ней. А девчонка всё стояла и смотрела на меня. Не пятилась, хотя пространство в комнате подобное позволяло, и дрожала от страха, но оставалась на месте. Я опустил ей руки на плечи, и Ясмина ощутимо напряглась. Её тело словно бы превратилось в камень.