Меня не узнала Петровская

Драбкина Алла

Вишнёвый Сад написала: «На уроке литературы вела себя неподобающим образом». Вечно она напишет такое. Хотя я тоже виновата — она ко мне хорошо относится, а я каждый раз…

Кашин сказал, что может мне вытравить это замечание, но я не прореагировала. Как будто я без него не знаю, что делать. Просто потеряю дневник, да и все.

12 сентября

Был дружинный перевыборный сбор. От нашего класса в совет дружины выдвинули Гущину и Кашина. Кашина предложила Крючок, потому что она считает его инициативным, но только на общем собрании он не прошел. 7-в

и 7-б были целиком против. Кашин ведь учился уже и в 7-в и в 7-б. В наш его перевели потому, что он с теми классами не ужился, да и учителям надоел. А Крючок вечно подбирает дефективных. Думает, что перевоспитает. Вообще-то, она женщина злая и сильная, может, что и получится? Если только он и ей не надоест. А то он вечно знает больше учителей. Только и прыгает на парте да руку тянет. Весь класс решает задачу одним способом, а он обязательно другим, а потом два часа спорит, что он решил лучше. А на литературе так вообще целыми уроками с Вишневым Садом спорит. Можно подумать, отличник, а сам троечник несчастный. Подумаешь — переспорить старушку! Это и дурак сможет.

Правильно его на выборах прокатили. А он сидит и делает вид, что ему наплевать. Как же! То-то я поверила.

А Гущину выбрали! Я очень рада за нее.

Потом были танцы. Не хочу, не хочу об этом! Танцевала с Зосей Щукловой.

Зося все время говорила, что нас с ней не приглашают танцевать, потому что мы плохо одеты. У Зоси черная душа. Раньше я думала, что если девчонка некрасивая, то душа у нее должна быть светлая. Но у Зоси и душа плохая, и лицо. Я бы с удовольствием с ней поссорилась, но с кем тогда танцевать?

Всех девчонок приглашали. Зосю и то один раз какой-то суворовец пригласил, а меня ни разу. Даже Лизку Кропачеву приглашали, а меня нет!

Еще я танцевала с новенькой, с Милой Маняшиной. Очень хорошая девочка. Может, мне с ней подружиться? Она умная, по-моему. И лицо ее мне нравится.

Кашин не танцевал. Слонялся по залу, охламон какой-то нечёсаный. Не танцуешь — так иди домой, чего слоняться.

Потом я одна шла по улице. «И скучно, и грустно, и некому руку подать…»

Меня некоторые понимают, но только частично. С внешней стороны я действительно какая-то смутная и неясная, но я-то знаю, что я хорошая. Господи! Почему меня никто не любит!

17 сентября

Давно не писала в дневник, потому что душа моя полна смятения. Хватит лгать и притворяться перед самой собой. Клянусь быть честной и искренней во всем. Я люблю Кашина! Люблю страстно и безудержно. Все это произошло в те дни, когда я не вела дневник. Я просто не могла этого ни написать, ни им говорить! Это жило во мне не находя выхода.

И вот теперь… Но все по порядку. У нас была контрольная работа по математике. Иннушка написала на доске два варианта и запустила нас в класс.

Я посмотрела на доску и чуть не сошла с ума: не умею я решать таких задач.

А вторая двойка за две недели — не так уж это хорошо. Я толкнула Лариску Гущину, но у нее всё лицо было в пятнах, и она так на меня рявкнула, что Иннушка чуть не выставила ее из класса. И поделом. А Гущина еще долго делала вид, что ее смертельно обидели. Ах-ах!!!

И тогда я поняла, что погибаю. Но попросить помощи было не у кого. Все были как сумасшедшие, казалось, хоть умирай — никто не заметит. Только и думали о своих несчастных пятерках.

А

обо мне — никто. Хотя, конечно, Мила Маняшина, может быть, и помогла бы, но она сама троечница по математике, как и я. А отличники все как сумасшедшие. Иногда, когда все начинают так сходить с ума и суетиться, а я не понимаю — зачем, мне кажется, что этим-то я и отличаюсь от всех, что этим-то я и не такая.

Ну чего сходить с ума из-за контрольной? А с другой стороны — потому-то я троечница и рохля, что все всё успевают, а я нет. Я глупею в трудной обстановке. Я только глазею по сторонам, и мне скучно. Я даже забываю, что надо же что-то предпринимать.

А вот Кашин… Только Кашин умеет так смотреть на людей. Он посмотрел на меня и улыбнулся. Как всегда улыбнулся, как будто бы нет никакой контрольной, нет никаких двоек. Что, говорит, не получается? Ага, говорю. И через пять минут он протягивает мне бумажку, а там написано, что надо всю работу принять за единицу. И я спокойненько все поняла и решила. Мне очень хотелось поторопиться, но, когда я посмотрела на Кашина, я вдруг поняла, что буду как он — тихой, неторопливой и гордой. Нарочно оглянулась по сторонам и вдруг увидела, что Зося дергается.

Тогда я медленно и аккуратно переписала решение для Зоси и передала ей. Зосино лицо осветила благодарная улыбка. Потом Дерябкина заплакала.

Я всем написала. Строчила как из пулемета.

И все это — Кашин. Алеша. У него чудесное, нежное, как цветок, имя. Если у меня когда-нибудь будет сын, я назову его Алешей. Алексей Алексеевич… Это если я выйду замуж за Кашина. Ах, о чем это я? Зачем? Зачем эти мечты? Ведь я знаю, что впереди пустота и безнадежность. Разве Кашин меня полюбит? Он не может меня полюбить, потому что я никакая. Я средняя и некрасивая. Правда, Мила Маняшина сказала, что не такой уж я урод, как кажется с первого взгляда, но это неутешительно. Мила очень красивая. Ее любит Колька Смотряев. А меня никто. Я никакая.

Я никогда не знаю, что надо делать и говорить. Я только смотрю на самых злых и горластых и соглашаюсь с ними, потому что они орут громче других. А самостоятельно я могу додуматься до чего-то только тогда, когда все уже кончится, когда уже никого не интересует, что я думаю.

Алеша… Целыми днями я шепчу его имя и горю в огне. Алеша… И на уроках я теперь ничего не слышу, потому что он сидит рядом.

Миле Маняшиной хорошо! Ей Колька Смотряев сказал, что если бы земной шар раскололся пополам и они оказались на разных половинах, то он бы изо всех сил старался приблизиться к ней. А она ему сказала, что она бы тоже старалась, но не с такой силой.

А я бы… Алеша… Я бы так стремилась к тебе!

Перечитала свои прежние глупости. Глупый ребенок! Что я там корябала!

Ладно, на сегодня хватит, хоть я и не описала сегодняшнего дня, но сегодня ничего такого не было. Все в прошлом.

Лягу спать и буду думать о нем.

28, суббота

Завтра воскресенье, и я его не увижу. Но зато сегодня! Мы с ним все перемены играли в пятнашки. Мы так бегали! Зося Щуклова тоже увязалась с нами, но ни Алеша, ни я её не ловили и за ней не бегали. Он пятнал меня, а я его. Один раз он схватил меня за руку и задержал свою руку на моей. Теперь я знаю, что такое счастье!

Спокойной ночи, Алешка!