Меня не видно изнутри
Шрифт:
Настрадался бедный Фрэдди. Мне было его жалко. Он был хорошим человеком, заботился обо всех, отодвинул свои желания на задний план, терпеливо выполняя сыновий долг. И того, как поступил с ними мистер Рубус, ни Фрэдди, ни его мама не заслуживали.
Привлекая внимание, Марго пощекотала мою руку ромашкой.
– Как думаешь, Фрэдди догадается сам тебя поцеловать? – неожиданно спросила она.
Я споткнулась и чуть не прорыла носом землю. Сердито отряхнула ладони от песка и сухой глины.
– Марго!
– Что?!
– Ты же ненавидишь сводничество.
– Я ненавижу неоправданное сводничество, – её лицо вытянулось, но Марго быстро вернулась к теме. – Я же знаю, как Фрэдди к тебе относится, так что это только вопрос времени.
– А вдруг он не нравится мне? – я уставилась на неё с вызовом, отчего Марго и сама неожиданно врылась кедами в землю.
– Не городи чепухи, ладно?
Она склонила голову, скривив губы в усмешку, но я не сдавалась:
– Я серьезно, Марго. Ты же знаешь, как я осторожна. Когда кто-то внезапно подкатывает ко мне, я не успеваю растить в себе ответные чувства. Мне нужно время, чтобы что-то почувствовать, понимаешь? Фрэдди – чудо, но я боюсь, вдруг он влюбится в меня, а я успею с ним только подружиться? И зачем нам такая фрэндзона? Я уезжаю через месяц. Он живёт в Атермонте.
– Я тоже живу в Атермонте.
– Не переводи стрелки. И что мы с ним будем делать? Он – слать мне письма о своей одухотворённой любви на расстоянии, а я – мучиться угрызениями совести?
– Ты придумываешь себе сложности, мой любитель страданий. А нельзя просто сказать: «Да, Фрэдди, ты мне тоже нравишься, давай попробуем быть вместе, вдруг из этого получится ЛЮБОВЬ ВСЕЙ НАШЕЙ ЖИЗНИ», – последняя фраза была больше похожа на попытку гипноза, так как Марго настойчиво замахала руками у меня перед лицом.
– Это ты придумываешь нам любовные отношения, – мягко ответила я, отводя её пальцы и не желая продолжать разговор. – Не надо. Пусть всё идёт своим чередом, ладно?
Она недовольно вздохнула.
– Ладно, я умываю руки. Разбирайтесь сами.
Марго поняла, что перегнула палку и попыталась всё сгладить смешной бессмысленной песенкой про пчёл. В конце каждой фразы она вдохновенно восклицала «Бз-з-з!» и, наконец добившись, чтобы я рассмеялась, немного успокоилась. На том конце тропинки показалась опушка леса. Стало совсем светло.
– Что сегодня придумала для книги? – поинтересовалась Марго, сдувая прядку со лба. – Мистера Нет не было? Не заболел он?
Судя по ехидному видочку, Марго от души желала мистеру Делиру затяжной простуды.
Она ведь не знает о прогулках вместо библиотеки. Про то, как я чуть не вписалась в Делира на углу, я не обмолвилась – не хватало ещё расспросов. Пришлось выкручиваться:
– Не заболел. Мне, знаешь, как-то неловко его о помощи просить. Похоже, он сам не успевает работать над книгой. Надо его поменьше дёргать.
– Трезвый подход, – похвалила меня Марго.
От стыда мои уши запылали, к счастью, укрытые волосами.
– Ты же этого хотела, чтобы я была осторожнее, – добавила я.
– Правильно, нафиг он сдался. Лучше будь почаще со мной, ладно?
– Договорились, – улыбнулась я, и мы вышли на солнце.
На сотни метров впереди раскинулся сочный, ароматный луг. Целые ковры полевых цветов устилали его, смешиваясь в ароматные пёстрые узоры, привлекая сладкоежек-насекомых. К счастью, бабочек пока видно не было.
Да, я до жути боялась бабочек. Люди боялись пауков, высоты и клоунов – а я бабочек.
По другую сторону возвышалась тёмная острая каменная груда. Я бы приняла её за поросшую мхом, травой и кустарником скалу, если бы Марго, вдохновлённая как художник на пленэре, не встала прямо перед ней, любуясь видом. Поправив шляпу, чтобы её не сдул ветер, я вгляделась в эту груду камней и поняла, что это – руины старого замка, почти исчезнувшие среди разросшейся зелени.
– О-о! Ого!
– То-то же. А то «Делир то, Делир сё…», – Марго очень похоже передразнила меня.
Я миролюбиво улыбнулась Марго. Она покачалась на месте:
– Я подумала, тебе пригодится для книги древняя локация. Вдруг придёт вдохновение? Да, я помню, что «вдохновение – отговорка ленивых», но всё-таки… Даже если это никак не поможет – мы хотя бы просто погуляем вдвоём.
– Ты чудо! – заявила я, подскакивая от восторга.
Марго неподвижно вытерпела объятия. В этот раз шляпы всё-таки свалились, причём обе, столкнувшись в движении. Я скорей подобрала их, стряхнула прицепившиеся травинки, нахлобучила свою и отдала вторую Марго, а потом отправилась изучать руины.
На вершинах обвалившихся стен проросли деревья. От замка остались только общие очертания, но широкое основание терялось далеко в лугах. Я боялась подумать, насколько огромным был этот замок, и, сравнивая его с величественным городским собором, чуть загрустила. Вот так исчезают гиганты культуры… Марго бродила в высокой траве кругами, щёлкая камерой смартфона. Снимала она не только развалины, но и цветы, и причудливые коряги, и медитативно жужжащих жуков, и даже обнаружила зелёную ящерку, которая грелась на раскалённом камне.
Неподалёку от руин в траву осыпался яркими пятнышками кармина дикий мак. Этот вид вызвал у меня печальную ностальгию. Мы с Марго так хотели посетить Фестиваль цветущих маков в Атермонте, полюбоваться пламенеющими бутонами, но мечта так и не сбылась: праздник проходил на третьей неделе июня, и экзамены порушили все планы. Всё, что нам осталось – любоваться остатками былой красоты.
Впервые Марго рассказала мне о Фестивале цветущих маков в прошлом году, когда мы только переехали в одну комнату. Ноябрь тогда выдался аномально холодный и тянул скорее на январь, прямо как дома, на севере. Столбик термометра каждый день ставил рекорды, побить которые не смогли даже рождественские морозы. Скупив последний уплотнитель в строительном магазине, наспех заткнув щели в окнах, мы с Марго вдвоём выживали в крепости из одеял под аккомпанемент тарахтящего, временами плюющегося искрами обогревателя. Марго спряталась в безразмерном чёрном свитере с гигантским капюшоном и стучала зубами по чашке с горячим какао. От бледноты она была похожа на религиозного макового фанатика. Её синие глаза мерцали из космоса капюшона как неизведанные планеты-океаны.